Леонард не сдержал улыбки. Две его жены (первая, Соня Райт-Джонсдоттир, и четвертая, она же последняя, Нубия Войси) придерживались именно такого мнения. Леонард, безусловно, понимал их в то время — еще и потому, что обе в своих областях знаний были известнее, чем он в своей.

— А вы где познакомились с Пердитой? На какой-нибудь научной конференции? — спросил Леонард.

Хули усмехнулся.

— Типа того. Мы познакомились в Лаббоке, штат Техас, на съезде водителей «Питербилтов» под названием «Мы свободные водилы, а вы все мудилы». Я услышал, что в тату-салоне одной женщине делают на заднице татуировку — Цербер, две головы на левой ягодице, одна на правой, — и понял, что должен с ней познакомиться. Конечно, это оказалась Пердита. Ей тогда исполнилось двадцать три, и она уже четыре года была независимым водителем, а в тот уик-энд искала, с кем развлечься или подраться. Я пригласил ее на рюмочку, потом мы заполировали это пивком — чтобы не так болело, сказал я. Сразу же выяснились наши истории с именами, мы поняли, что наши родители были на конференции по «Зимней сказке», и наша судьба, — стать врагами или друзьями. За неделю в дороге я прямо-таки влюбился в Цербера, и мы решили стать друзьями.

— O seclum insipiens et inficetum, — пробормотал Леонард, не отдавая себе отчета в том, что произнес эти слова вслух. «О глупый и безвкусный век».

— Да, именно, — рассмеялся Хулио. — Это было верно в его времена, как верно и в наши. Люблю Катулла. В особенности его замечание, что, превратив страну в пустыню, они называют это миром. И это мы тоже видели, правда, Ленни?

Слова о пустыне и мире принадлежали Тациту, но Леонард не стал поправлять своего нового друга.

— Да. Что-то меня в сон клонит, Хулио…

Леонард поерзал на мягком сиденье, ухватившись руками за ремень безопасности и тяжелую центральную застежку. Грузовики впереди них, казалось, устремлялись в темноту широкого каньона по эту сторону водораздела — под все более крутым углом.

— Да, Ленни, вам обязательно надо поспать. Мы будем на окраине Денвера утром… наверняка до полудня. Но позвольте задать вам еще один вопрос, прежде чем вы отправитесь на свое спальное место. — Водитель рассмеялся: как показалось Леонарду, не без грусти. — Кто знает, когда в моей кабине окажется еще один почетный профессор.

— Конечно, — сказал Леонард, отпуская ремни. — Задавайте. Мне понравилась наша беседа. Но простите, если мой ответ будет краток. Как-то я в последнее время стал чувствовать свой возраст… и, сверх того, недосып за последнюю неделю.