– Я вспомнила, – сказала Анна, едва заметно улыбнувшись не Антону, а чему-то своему. – Вы были на моем концерте, сидели в третьем ряду, у вас был букет, и вы… я тогда очень удивилась, никто мне таких цветов не дарил, вы, наверно, собрали их сами… полевые ромашки, они уже были немного вялые, но показались мне живее роз или ирисов…

Похоже, Анна не могла остановиться – говорила она медленно, с паузами, и Антон с удивлением обнаружил в ее словах такой же ритм, как в ударах сердца, только более медленный. Его ладонь все еще лежала на запястье девушки, и ему казалось, что, если он уберет руку, Анна замолчит и забудет все, что сказала, будто только этот контакт пробуждал в ней память о том, что в действительности не происходило ни с ним, ни с ней. О каком концерте она говорит? Он не был на ее концерте, никогда ее не слышал. Манн упоминал о консерватории, но вскользь…

– Вы не поднялись на сцену, – говорила Анна, глядя поверх головы Антона, и он не оборачивался, чтобы посмотреть, что висит на стене на его головой – постер или картина, или там ничего нет, голая крашенная стена, – вы протянули букет, я взяла, и вы сразу ушли… почему? Вы прошли к боковой двери…

Анна успокоено откинулась на спинку стула, прикрыла на секунду глаза, вздохнула и сказала обыденным тоном:

– Простите, я не хотела… Со мной бывает. Не думаю, чтобы мы с вами виделись. Вы, Криста сказала, недавно приехали из Тель-Авива?

Она налила себе апельсинового сока и начала пить мелкими глотками, поглядывая на Антона поверх бокала. Антон бросил на Манна просительный взгляд. Детектив едва заметно пожал плечами, сказал глазами: «Вот эта девушка. Я вам ее нашел. У вас есть к ней вопросы? Задавайте».

У Антона были вопросы – не к Анне, а к Эсти. Анну он не знал, он ее никогда не видел, и не был на ее концерте.

– Значит, – произнес Манн, закрепляя в собственном сознании свидетельское показание, – вы, Антон, были на концерте Анны и мне ни словом не обмолвились.

Показалось Антону или в голосе детектива действительно прозвучала легкая насмешка, – будто он-то уже понял что-то в их отношениях – Антона с Анной, – но, поскольку сами они еще в этом не разобрались, то ему предпочтительнее молчать?

– Я никогда не… – начал Антон и замолчал. Он тоже понял. А может, понял только он, а Манн только делал вид, что ему все ясно?

Манн поднял взгляд на электронные часы, висевшие на стене над стойкой.

– Пожалуй, – сказал детектив деловым тоном, не допускавшим возражений, – мы с Кристой оставим вас минут на… скажем, двадцать или около того. Неподалеку у меня встреча с… В общем, по делу. Идем, Криста, ты поведешь машину, я что-то устал сегодня.