Обогнув изящную дугу «Конрада», я вошел на территорию пристани. Вообще-то у ворот притаилась будка охранника, но румяный юноша в форме увлеченно разговаривал по телефону и на меня особого внимания не обратил. Мне казалось, именно здесь должен держать яхту Лукаш, потому что минутах в десяти ходьбы от пристани находился паб, где днем раньше встречались Шрам, Арнольд и Маккленнан. А когда Рик сообщил, что Дамджон водил его в «Конрад», я окончательно поверил в свою догадку и даже поставил на карту Розину жизнь. Впрочем, на ситуацию можно было взглянуть иначе: если яхта не здесь, мне ее ни за что не найти. Останется лишь признать свое поражение и расписаться в полной никчемности.

Большинство якорных мест разместили в главной части пристани, где я вскоре и очутился. Бухта, на которой построена пристань, по форме — круг на три четверти, а десяти метровый отрезок между двумя заливами соединяет Темза.

Не зная, с чего начать, я оглядывался по сторонам. Может, где-нибудь висит список судов? Нет, к сожалению, ничего подобного.

Я шагал по деревянному настилу — эти доски наверняка высушили и выбелили в Италии, в индивидуальной упаковке переправили через океан и уже здесь собрали, поочередно высматривая названия судов. Единственная зацепка — смутные воспоминания Жасмин о бессмысленных словах, которые обронил Шрам, увозя Розу: «Тебя ждет милая дама». Единственная, названная женским именем яхта — «Боадикея».[36] Боадикею милой дамой можно считать с бо-ольшой натяжкой.

В глубине пристани, за входом в гавань, тоже имелись якорные места: фактически они тянулись вдоль внешней стороны портовой стенки. Многие из них пустовали: похоже, чем дальше от Лотс-роуд и шумной ночной жизни, тем дешевле и менее привлекательно место. Вот еще одно женское название: «Баронесса Тэтчер», Ну, нет, если Боадикея не подходит на роль милой дамы, то миссис Тэтчер и подавно!

Все, на этой стороне осталась лишь одна яхта, пришвартованная на порядочном расстоянии от всех остальных. Если не повезет, придется вернуться и пройти вдоль другого залива. Но уже метров за пять от яхты, когда удалось прочесть то, что написано на борту, я понял: она. Яхта называлась «Мерседес». Во-первых, в переводе с испанского «Мерседес» обозначает «добросердечная», а, во-вторых, именно так звали женщину, которую я видел в сознании Дамджона, когда пожал руку при первой встрече. Именно о Мерседесу него сохранились такие красивые и такие жуткие воспоминания.

Все окна на яхте темные, ни голосов, ни скрипа шагов не слышно, однако я удвоил бдительность, а когда до «Мерседес» осталось метра три, получил дополнительные доказательства: на верхней палубе у кормы стоял Шрам. Опершись на поручень, великан смотрел на Темзу в сторону Баттерси, Вообще-то я видел его со спины, но разве Шрама с кем-нибудь спутаешь? Тем более древний, викторианской эпохи фонарь с орнаментом из завитков и калильной сеткой романтически озарял его желтоватым светом. Я уже знал, как силен Шрам, и, понятное дело, не ожидал, что его отпугнет речная вода, но ведь определенный дискомфорт она должна была вызвать. Однако неподвижная фигура дышала спокойствием: ни намека на волнение или тревогу!