— Но ведь имение рядом.

— Точно так-с.

— Мы, пожалуй, обойдемся.

Лес отступил, посветлело.

— Еще минут пятнадцать, — Константин глянул в окно.

Потянуло дымом, гарью.

— Никак, пожар, — я тоже выглянул наружу. Невдалеке горел подлесок — трава, кустарник, а несколько мужиков пытались сбить огонь ветками.

Константин поговорил со слугой.

— Засуха. С Мокия нет дождя.

— С Мокия?

— Наш православный святой. Другими словами — с середины мая. Если в скором времени не приударит дождик, плакала свеколка. Сухие грозы землю жгут, говорят мужики.

Пожар казался невелик, я предположил, что с ним управятся.

— Потушат, барин, не впервой, — переводом своим Константин доказывал, что литература так просто от него не отделается.

Поезд замедлил ход.

— Вот и приехали.

Экипаж стоял напротив вагона. Нам не пришлось даже касаться багажа: все сделали слуги.

— Где же завод, замок? — я сел рядом с Холмсом, Константин — напротив.

— На правом берегу реки. Туда идет узкоколейка, уголь, серу, известь возят, свеклу, а обратно — сахарок, конфеты.

Кучер тряхнул вожжами, и мы тронулись. Меж деревьев голубела река.

— Это наша речка, Воронеж. Проблемы с мостом — надо строить каменный, под тяжелый состав.