— Температура корма на ноль-шесть выше нормативной, — проворчал Крот, глядя на экран монитора. Этот старый пакостник так и выразился: «корма».

Полина ничего не сказала, и я тоже не стал вмешиваться, но ее молчание меня неприятно задело.

— Это в пределах допуска, сами, знаете, — огрызнулась девица, протирая соски ватным тампоном, судя по запаху, смоченным спиртом.

— В пределах допуска, верно, — в голосе Крота появились визгливые нотки, — но старайтесь быть поточнее. Надо делать, голубушка, как получше, а как похуже — само получится!

Смолчав на этот раз, лаборантка с помощью рычагов и пружин подвела один из серых сосков ко рту малыша, и он, не открывая глаз, задвигал губами. В комнате раздалось аппетитное чмоканье, заглушившее постукивание клавиатуры компьютера.

Люся наблюдала, как он ест, с умилением, и я проникся к ней определенной симпатией. Крот же ни разу не оглянулся, не интересуясь ничем, кроме клавиш и экрана. Он явно не понимал, что, сколь бы ни был хорош «корм», для ребенка невыносимо, чтобы с ним обращались как с неодушевленным предметом.

Ничего, малыш, потерпи немного… совсем немного… я тебя вызволю из этого электронного инкубатора… из этого электронного карцера.

49. ДОКТОР

49. ДОКТОР

Уверенность в обладании безошибочными решениями всех вопросов внушает учителям такое самомнение и вместе презрение к народу, к его невежеству, что между ними и народом становится невозможным что-либо общее.

Итак, для меня начался отсчет времени и появился его дополнительный масштаб. Мне стало понятнее то, что Полина втолковывала мне летом относительно сосуществования нескольких координат времени — с разными масштабами и ведущих в разные событийные миры. Однако как давно это было… и какие мы были тогда беззаботные… трахались без передышки, как кролики, и не подозревали, что это повлияет на всю дальнейшую жизнь… и на масштабы времени в том числе. У меня теперь стало две координаты времени, воистину ведущие в разные событийные миры. Одна координата — привычная, общая со всеми людьми, и вторая — ускоренная, имевшая смысл, кроме меня, для моего сына и для Полины, ведущая в почти пустой пока событийный мир, но вскоре подлежащий быстрому заполнению. А у Полины была еще одна, жуткая координата — ее биологического времени, грозившая в случае промедления уничтожением всех остальных измерений. Мне же требовалось срочно заняться обустройством своего второго, только что возникшего событийного мира.

Позвонив Вальке Рыжей, я узнал, что она надеется родить через пару дней. Еще она сообщила, что готовить жилище к предстоящему событию ей помогает подружка, хотя оно и так готово, но, когда кто-то заботится, все равно приятно. Мое предложение, чтобы я, когда настанет момент, отвез ее в родильный дом, а потом и забрал бы оттуда, пришлось ей по вкусу.