Исчезновение племянника дало бы ему право и на титул…

Если чёрный замысел, родившийся в душе, находит опору в уме, ум, помрачённый дурным помышлением, начинает плести паутину злодейских мыслей. Если этот ум слаб и некрепок — зло, порождаемое им, мелко и читаемо мудрыми, но если разум силён и глубок — горе тем, на кого направлены его злые помыслы. Франсуа Виларсо де Торан обладал умом недюжинным и изощрённым, и даже — извращённым, и потому понятные многим злодеяния претили ему. Возиться с окровавленными трупами, испортить реноме в глазах соседей? Прослыть Жилем де Рэ, Синей Бородой?

Помилуйте, мсье…

Выход подсказал ему друг — аббат Жирар Бертран, причём подсказал невольно, абсолютно не ведая о его желаниях. Отец Жирар только что вернулся тогда из Дижона от своей родни, где узнал о гибели прекрасного юноши из благородной семьи — его погубили раннее растление и пагубные склонности. «А все материнские потачки да отцовские слабости. Воистину, захочешь погубить человека — исполни все его прихоти…»

Франсуа внимательно посмотрел на своего духовника и ничего не сказал, но именно тогда он уже понял, что нужно делать. Он внимательно приглядывался к Этьенну, заметил в мальчишке делающее ему честь душевное тепло, доброту, умение сострадать… Щенок был доброжелателен и мягок, смел и искренен. Сюзанн росла живой и подвижной, брат и сестра ладили, были веселы и жизнерадостны.

Мсье Виларсо де Торан спокойно приступил к исполнению своего чёрного замысла.

…Едва племяннику исполнилось двенадцать и он вышел из отрочества, его дядя, и до того позволявший юнцу некоторые книги, коих осмотрительная мать или заботливый отец никогда не разрешили бы прочитать сыну, теперь стал ещё более внимателен в выборе книг. Не забыл он и о племяннице, наняв ей в гувернантки более чем сомнительную особу, чья репутация была такова, что никто, кому хоть на волос дорого благополучие воспитываемого, не доверил бы ребенка. Мадемуазель Катрин Фоше поначалу, получая прекрасное жалование, пыталась хотя бы внешне на новом месте вести себя пристойно. Однако вскоре ей довольно прозрачно было сказано, что детей следует подготовить к жизни, а не растить, как оранжерейные цветы. Ей показалось, что она ослышалась, но мсье Франсуа, назвав вещи своими именами, хотя и не открывая своих намерений, заметил, что его дорогой мальчик, малыш Тьенну, должен знать, что такое подлинная галантность, как заслужить любовь женщин, он не должен оказаться простофилей ни в чём. То же касалось и его племянницы. И если ей, Катрин, это удастся — она получит прекрасные рекомендации на будущее.