Жюли прокралась до бумажного конвертика, лежащего поодаль от стены… Прижала ушки к голове и стремительно подбежав к записке, схватила ее в зубы!

Понеслась обратно. Более уверенно, по уже разведанной дороге, проскочила до подворотни и выплюнула записку в руки, сидящего на корточках Потапова.

— «Жду вас через час у окна на противоположной стороне дома», — прочитал Завьялов и огорченно добавил: — Подписи — нет.

«А тебе какая разница, кто эту записку написал, — по-стариковски проворчал Лев Константинович. — Главное, нас — ждут».

Мужчины прошли через арку к машине. Оглядели невеселую, готовую к застройке местность. Завьялов бешено переживал! Он только что — метров через тридцать, близко! — увидел Зою и не смог к ней подойти! Не мог позволить себе пробежать небольшой отрезок, выломать решетку, схватить в охапку, унести…

«Не сходи с ума, Борис, — здравомысляще вмешался генерал. — Будь терпеливым, мы на финише, мы их н а ш л и». И пока душевно растерзанный альфа-интеллект не вполне владел рассудком, сказал:

— Есть предложение, ребята. Не будем бестолку здесь ошиваться, смотаемся до магазина, купим мобильный телефон. Предполагаю, что Платон засел в этой же квартире вместе с Зоей. Он может помешать нам разговаривать, так что — оставим девушке мобильник. Николай, оформишь на себя сим-карту?

— Не вопрос, Лев Константинович, поехали — добродушно пробасил Косолапов и нажатием на кнопку сигнализации, разблокировал автомобильные дверцы.

То, что разговаривать они будут с Мирандой Лев Константинович и Борис поняли, едва увидели в окне женскую фигуру. Неуловимо, но уже знакомо изменившиеся черты нежного девичьего лица застыли неподвижной маской. Прочертились возрастными складками. Сложив руки на груди, Миранда поджидала пока Завьялов-Потапов и Иннокентий, бережно придерживающий супругу, подойдут к окну через высокие заросли чертополоха, разросшегося с тыльной стороны полузаброшенного, почти выселенного дома.

«Не нравится мне выражение ее лица, — сказал Потапов, подходя к раскрытому настежь окну. — Не нравиться, Завянь».

Сутки назад глаза Миранды пламенно горели внутренней идеей. Миранда походила на фанатичную цареубийцу, готовую идти на плаху, на костер, на каторгу, галеры, в пыточную камеру. Испепеляющие мысли террористки доводили Зою до безумия!

Но фанатизм бывает разным. Бывает пламенным как факел. Случается — заледеневшим в праведности устремлений: непробиваем как айсберг. Убийственным и непреклонным.

Подобная метаморфоза случилась и с Мирандой: на лице пришелицы из будущего застыла лавиноопасная, грозная решимость.