Чистоты мыслей это не прибавило.
— Жаарищааа… Работайте активнее, что ли, — обратился он к стилонерам и наугад бросил второй тапок.
Но вторично не попал.
А стилонеры охапками крали «горную прохладу» у тех, кому она наверняка была нужна меньше. К чему думать о последствиях…
…Далеко-далеко, за пределами Ада, практически на самых вершинах Грудных пиков, обитали высокогорные губки.
Грудных пиков было два, и, чтобы наладить между ними сообщение, губки построили мост. Вбили в отвесные склоны опоры, привязали к ним верёвки с дощечками и поставили по обе стороны моста таблички «Ходить осторожно! Раскачивается!».
Но произошло это многие поколения назад.
С того времени губки обжили пики настолько, что ввели паспортный и визовый контроль. И неважно, что с самого момента поселения на пиках и до момента нынешнего их гостеприимное государство никто не посетил.
Пики находились в так называемой зоне недосягаемости: ни одно существо[3] не сумело бы преодолеть пустыни; болота; льды; реки лавы, крови, обычной и обычной, но кипящей воды — и остаться живым.
На это были способны лишь те же высокогорные губки.
Но их не привлекал внешний мир. Они были безмерно счастливы обитать на пиках, и жажда путешествий не тревожила их сердца.
Губки, которые хоть и относились к высокоцивилизованным существам, не злоупотребляли индустриальностью. Иными словами, у них вы не найдёте ни небоскрёбов, ни метро, ни передвижных кафе. Зато сн
Таким образом, губкам нечего было строить, некуда ходить просаживать деньги, нечем портить зрение под крики «Блин, босс! Ладно, щас, восстановлю ману…»
Среди губок не было безработных, потому что губки не работали.
«Работать» — не известный им глагол. Но из-за его отсутствия язык губок не обеднел, а жизнь не ухудшилась. У них было много других глаголов.
«Помочь»: — Помочь тебе поднять камень? Да пожалуйста!
или