— Почему? Советник Ли души в племяннице не чаял! Он грозился застрелить ее убийцу, не дожидаясь суда! Вы хотите моей смерти?

Я захлопнул дверцу, уселся на переднее сиденье и кинул на колени задержанному водительский планшет. Вырвал из блокнота чистый лист и потребовал:

— Пишите!

— Что? — опешил Мориц. — Что писать?

— Что вам очень жаль! — рявкнул я. — Да! Вам очень жаль, что вы препятствовали правосудию, и теперь вы добровольно сообщаете важные для следствия сведения.

— И тогда мы не пойдем в мэрию?

— Это вы организовали убийство Шарлотты Ли?

— Нет!

— Тогда не пойдем.

Саймон с облегчением перевел дух и протянул мне скованные наручниками запястья. Я отпер правый браслет и приказал:

— Защелкните его на дверной ручке.

— Это возмутительно!

— Немедленно!

Мориц сдался и выполнил распоряжение.

Вот и замечательно — еще не хватало за ним по улицам бегать.

— Есть чем писать? — спросил я, чувствуя, как понемногу начинает отпускать стиснувшая сердце ледяная ладонь.

Ничего еще не кончено, расследование продолжается. А с новыми показаниями прижать советника Ланфорда будет даже проще, чем его родственника на основании одних лишь косвенных улик. И пусть Саймон уверяет, будто ему ничего не известно об убийстве, — не важно. Раскрутим. Каждый получит по заслугам.

Мориц посмотрел на часы, обреченно вздохнул и достал автоматическую ручку. А затем надолго впал в ступор, пришлось даже его поторопить.

— Пишите. Или сделке конец!

— Вы способны подставить под удар невиновного человека?