Карим не понял, как он здесь оказался. Было такое ощущение, словно он был в двух местах одновременно… Первое место было темным, повсюду были расставлены черные камни с надписями, а второе было наполнено светом и запахом диких трав. Он пошел вперед, плавно плывя в воздухе, пока перед ним не оказалась одинокая девичья фигура. Он бы никогда не перепутал эти волосы ни с чьими другими. Плавно подплыв к ней сзади, он приобнял ее за таллию.

– Привет, Мелкая!..

Она не вздрогнула, лишь прижала свои руки к его рукам, затем развернулась прямо в его объятиях и заключила в свои.

Карим заплакал.

Он хотел рассказать ей многое, но она и так все знала… И ни за что его не винила.

– Катя – ласково прошептала она ему на ухо – меня зовут Катя. Ее голос звенел, как тогда, в самый первый раз…

– Прости… – не смог сдержаться Карим.

– Мне не за что тебя прощать, ты сделал так много для меня…

– Но я же…

– Так было предопределено судьбой, от этого не убежишь, не защитишь. Но ты все равно сделал все, чтобы изменить и это. Спасибо за то, что ты появился в моей жизни…

– Я отомщу за тебя! – не прекращая плакать, сказал Карим – я не могу простить такого!

– Не надо – ее голос был так же спокоен, он не требовал, просто просил – не давай своей ненависти поглотить тебя… Ведь у тебя такая чудесная судьба!

– Я все равно доберусь до него. Он так ужасно поступил с тобой…

– Мне было плохо, но сейчас мне хорошо. Больше не будет больно и плохо, а сегодня не кончится для меня никогда. И я буду ждать тебя в нем. В моем Сегодня.

– Я приду… – мягко пообещал ей Карим – столько слов я хотел тебе сказать. О многом хотел бы узнать, о стольком рассказать. А сейчас не могу вспомнить и одной вещи…

– Я все знаю, Карим! И ты все это время знал все, просто не видел за стеной раненных чувств.

Остаток времени они просто стояли в небытии, в великом Ничто, пахнущем дикими травами…

– Тебе пора идти – наконец собралась с силами Катя – мое время между мирами иссякает, да и твой друг сильно беспокоится. Враги, как всегда близко – сказала она, едва заметно усмехнувшись. Она говорила так, словно сказала актеру, играющему пьесу, который должен выйти на сцену и сразить всех.

– Мы еще увидимся, обещаю! – прислонив ее голову к груди сказал Карим.

– Только не торопись ко мне навсегда – нежно попросила она.