Первая схватка произошла, как я уже сказал, пятого августа. Поле возле деревни Погостье и сегодня является мемориалом воинской славы. Туда постоянно ездят экскурсии, молодежь изучает прошлое, а ветераны скорбят по погибшим….

Солнце стояло уже высоко. Невыносимая жара заставляла потеть. Хотелось пить. Мы вышли на окраину поля и остановились. Мы уже чуяли их. А они чуяли нас.

Это было похоже на средневековые сражения, когда силы становились друг напротив друга, словно не решаясь ринуться в бой, а потом, в доли секунды, бросались на противника, не щадя живота.

Мы стояли и смотрели на ту сторону поля, которая медленно заполнялась волками. Их были сотни. Атмосфера накалилась до предела, начались первые трансформации.

Скажу честно, что такое я видел и испытывал тогда впервые. Противник был еще далеко, а я не мог сдержаться. Я чувствовал, как против своей воли трансформируюсь, переполняюсь ненавистью и агрессией. Мне не терпелось начать. Глядя на остальных, я понимал, что с ними происходит тоже самое.

Мы пошли вперед первыми. Они ту же побежали нам навстречу. Раздались первые выстрелы и с той, и с другой стороны. Это было скорее символом начала схватки, чем попыткой убить кого-то. Я видел как пули медленно пролетают мимо меня, словно в замедленной съемке. Увернуться от них не представляло ни какого труда. При желании, я мог ловить их зубами.

Уже через несколько секунд я почувствовал на клыках первую кровь. Началось.

Мне сложно рассказывать словами, передавать то, что происходило тогда. Все что я видел перед собой — это красное небо и оскаленные морды на его фоне. Повсюду слышался рев, вой, срежет зубов. Куски плоти разлетались в разные стороны, словно конфетти из детских хлопушек.

Я уворачивался как мог. Вертелся, прыгал, бросался на землю и снова вставал на все четыре конечности. Я чувствовал укусы, но не испытывал при этом никакой боли. Уровень адреналина зашкаливал. Я и не знал, что был способен на такое. Да никто не знал.

Как все закончилось я толком и не понял. Просто все стихло. Первые секунды было совершенно непонятно, кто одержал победу. Я даже не понимал, жив я или мертв. Вытерев лицо рукавом, я огляделся. Вокруг стояли наши. Почти все уже в человеческом обличии. Это было страшное зрелище. Целых почти не было. Кровавые раны, вырванные куски мяса, оторванные руки, прокусанные шеи, изуродованные лица….

Но мы победили.

Все поле было усеяно трупами. Некоторые еще были живы, стонали. Тяжело раненых волков противника мы добивали. Тех, у кого раны были не самыми серьезными, взяли в плен.