Длинные, как у пианистки, пальцы Марты потянулись к нему.

В этот миг я отчетливо понял, что самое ужасное произойдет именно сейчас. Коробочка не выглядела страшной, но мне она внушала такой ужас, какого я не испытывал даже в каюте цеппелина, разглядывая изувеченные трупы членов команды.

Я выстрелил из «дырокола», но Марта оказалась чуточку проворнее.

— Умрите! — Я скорее догадался, чем услышал последнее слово Марты, прежде чем она нажала на рычажок.

Выстрел из «дырокола» попал ей в грудь, разворотив тело помощницы Серафимова. Марта упала, пару раз судорожно дернулась на полу и умерла.

Но мне было не до нее.

Я смотрел на сестер. На то, что с ними случилось. И ничего было уже не изменить.

Переключатель, нажатый Мартой, запустил смертельный механизм. Черные шипы выстрелили из ошейников, вонзившись в шеи девушек и впрыснув яд.

Близняшки даже не успели осознать, что произошло. Яд оказался мгновенного действия, они умерли сразу, без страха и мучений.

Сестры безжизненными куклами упали на деревянный пол, глухо стукнувшись о него головами. Но им было уже все равно.

Мне показалось, что я еще различаю некую невысказанную мысль в глазах Петры, будто бы она очень хотела сказать мне нечто невероятно важное, но никак не успевала. Спустя мгновение взгляды сестер потухли окончательно.

Петра и Лиза лежали рядом, после смерти такие же близкие друг другу, как и при жизни. Их мертвые глаза были широко распахнуты.

И тут Адди, до этого молчавший, негромко сказал, и я расслышал каждое его слово:

— Им повезло. Есть вещи похуже смерти. Я проходец, я знаю, о чем говорю…

XLV Шпион

XLV

Шпион

Я потерял счет минутам. Время будто остановилось. Я сидел на полу, баюкая тела девушек. Это продолжалось… долго. Потом я вышел из комнаты и убил обоих охранников, так и не успевших прийти в себя. Я перерезал им глотки и ничего при этом не почувствовал: ни сострадания, ни жалости, ни даже удовлетворения. Я просто сделал свое дело и вернулся в комнату. Адди — странный мальчик, сидел на кровати и игрался с двумя металлическими солдатиками. На три мертвых тела он не обращал внимания.

Я согнал его с кровати и аккуратно уложил туда сестер. Ошейники я так и не сумел с них снять: слишком хитроумный механизм. Но теперь уже все равно.

Весь, с ног до головы, я был перепачкан в крови Марты и охранников.