V Доминатор

V

Доминатор

Императрица убыла по своим делам, оставив апартаменты в моем полном распоряжении. Помимо чековой книжки, выписанной на мое имя, и ворованного массивного перстня с личным гербом императора мне досталась папка с делом и переговорник новой модели — еще компактнее прежнего. К нему прилагался специальный лист со списком номеров, где под номером один шла Белла, а под номером два — Валер. Императора Константина в списке я не нашел.

Остальные номера принадлежали персонам, также присутствовавшим на злосчастном приеме. Всего в списке было десять имен — очень мало для встречи такого уровня. С огромным удивлением под номером девять я обнаружил Грэга Рата — моего давнего приятеля, ведущего журналиста «Городских новостей».

— Бреннер, когда вы начнете дело?

— Прямо сегодня и начну, — легко пообещал я, поглядывая на папку с делом. Видно было, что ничего толком Департамент полиции по этому делу не расследовал, а в папке находились лишь формальные отписки для начальства. — Для начала хочу прояснить один момент. То, что реликвию украли на приеме, примем за аксиому, но почему ты решил, что похититель — именно человек? Логичнее было бы предположить, что это кто-то из своих, то есть ваших. Об особой ценности реликвии никто из людей не знал и знать не мог. А знали об этом кто? Конечно, опять же свои. Так и поискали бы преступника в первую очередь среди других пернатых!..

Я неосознанно выделил последнее слово, проговорив его с презрительным оттенком, и фогель это явно подметил, но оставил без внимания. Кстати, как, интересно, их раса называется на самом деле? А то я все «фогель» да «фогель»… впрочем, плевать.

— Всех персон с нашей стороны я проверил самым тщательным образом, — выговаривая слова, будто общался с младенцем, объяснил Валер. — В их показаниях я не сомневаюсь.

— Зато я сомневаюсь! Невозможно доказать обратное. Я обязан сам лично провести все допросы, пообщаться с каждым из тех, кто был на приеме. Только тогда я смогу понять, выпадают ли они из списка подозреваемых или нет.

— Вы просто не знаете наши методы, Бреннер.

— Считаете свои методы необыкновенными? У вас какие-то особые пытки? Перед болью сложно устоять, оговорить себя может любой. Поэтому откинуть разом добрую половину подозреваемых, основываясь лишь на твоих предположениях и умозаключениях, я не могу.

Валер не стал спорить. Он задумался на минуту, потом кивнул, будто сам себе, и предложил следовать за ним.

Что же, если мне и правда разрешат допросить пернатых, то есть шанс на досрочное закрытие этого дела. Кому еще может понадобиться священный реликт, как не самим фогелям?