Заметив меня, городовой поспешил подойти и поздороваться, лихо подкручивая отращенные по указу усы.

— Господин Бреннер, вы ли это? Давненько не появлялись в наших краях. Все дела?..

— Совершенно верно, дела, — кивнул я, вспоминая, как бездарно проводил последние месяцы. — Эти дела такие… знаете ли. Весьма важные!

— Понимаю, понимаю, — покивал в ответ и городовой, а я все пытался вспомнить его фамилию. Смешная такая, из животного мира… Барсуков? Лисичкин?

— Смотрю, вам выдали новые бляхи? — без особого любопытства поинтересовался я, заметив сверкающий значок на груди у жандарма.

— Да! Особым распоряжением нового шефа Департамента! Теперь именные!

Я пригляделся. На бляхе, помимо личного номера, была выбита фамилия Ежов. Весьма нетипично для Департамента! Раньше было проще: если полицейского увольняли либо он сам уходил из Департамента, то сдавал и бляху, и оружие, которые потом получал человек, заступавший на его место. Теперь же бляху сдавать смысла не было, новый работник должен был получить новенькую бляху со своей фамилией. Сплошное расточительство!

Зато я снова знаю фамилию городового.

— Послушайте, Ежов, а не крутились ли в последнее время возле моего дома подозрительные лица? — Унтер-офицерских знаков различия у него я не заметил, поэтому позволил себе обратиться к городовому запросто.

— Никак нет, ваше высокоблагородие! — ответил городовой, немного польстив мне в ответ. Ведь «высокоблагородием» именовали лишь тех, кто обладал чином не ниже восьмого класса, а я для Ежова был просто «благородием» — так обращались к риттерам, не имеющим официального чина. — Ведь я следил, как договаривались. Залетных гонял, никого к дому не подпускал. Так что не извольте беспокоиться, все ваши вещи в сохранности.

— Вот спасибо, братец, удружил! — Я вытащил из кармана стопку купюр и отсчитал пятьдесят марок — огромная сумма, целое состояние. — Держи-ка! И служи дальше столь же рьяно и честно!

— Рад стараться, ваше высокородие! — гаркнул Ежов, повысив меня сразу до пятого класса. Еще немного, и я стану «превосходительством». Этакая быстрая карьера!

Он хотел было отойти в сторону, но я придержал его за рукав.

— И за деликатность твою спасибо. — Я наконец вспомнил, что именно Ежов пару раз вытаскивал меня из кабаков и отводил в отели. Поэтому его скромное молчание при упоминании мною «дел» дорогого стоило. Я протянул ему еще сотню. — Держи-ка и не поминай лихом, если что…

— Ваше высок-родие! — слоном взревел Ежов, но я уже переключился на другую тему:

— А скажи-ка мне еще одну вещь, не знаешь ли ты некоего Симбирского?