Очередной звонок Доры был каким-то зловещим.

— У вас все в порядке? — странно осведомилась она.

— Более чем. У меня осталось всего две необработанных кассеты. Думаю, теперь ничто не в силах помешать мне завершить роман.

— На вашем месте я не была бы так самоуверенна, Вилли.

— Хорошо, когда есть кому о тебе позаботиться. Но плохо, когда забота становится навязчивой, — буркнул я и раздраженно повесил трубку.

Взял с полки предпоследнюю кассету…

IV Генерал Стернин

IV

Генерал Стернин

Ночное небо было непроницаемо, черно и отвратительно. Тот, кому предстояло стать героем Бродвея, задрал морду, посеребренную ледяными чешуйками и оттого похожую на небритую рожу старого гангстера, и над заснеженной русской равниной раздался его жуткий вой. То была песнь висельников и бродячих волков, всех неприкаянных душ, не смеющих потревожить имя Божье и потому возносящих свою молитву к дьяволу.

Прервавшись на высокой ноте, он посмотрел туда, где, подобно ящерице, пробирающейся между черной крышкой гроба и белым саваном покойника, пассажирский поезд дерзко отслаивал ночную тьму от белого полога снегов.

Вагон-ресторан, прицепленный в конце поезда, дергался и юлил. При каждом толчке поезда ложка в хрустальном стакане кандидата в президенты России генерала Стернина вздрагивала, точно язычок вечевого колокола, придавая его словам мрачное мистическое звучание:

— Хищный ястреб уже в воздухе, и жадное воронье летит вслед за ним доклевывать бездыханное тело России. Богатейшая страна мира побирается, словно нищенка. Красивые девушки уезжают в Америку проститутками, а парни торгуют матрешками! За доллары люди продают честь и совесть! Кто сделал Россию всемирной проституткой? Кто вывернул ее карманы, и толкнул на панель? — Генерал повернулся к собеседнику благообразным волевым лицом и посмотрел на него взглядом полицейского, разговаривающего из седла мощного мотоцикла с провинившимся пешеходом. — Я вам скажу кто — спекулянты, воры и взяточники!

— Я слышал, генерал, если вы придете к власти, больше не будет тюрем? — Собеседник Стернина — мордастый крепыш в кожанке с выступающими скулами потенциального убийцы — посмотрел на генерала, как голодный на фокусника, собирающегося вытащить из цилиндра жареного кролика.

Но вместо кролика фокусник извлек гремучую змею.

— Да, тюрем больше не будет, — произнес генерал, — нашим кодексом будет "Русская правда": за первое преступление — долой левую руку, за второе — правую. И никаких тюрем.

— К-ха-к-ха-к-ха! — закашлялся собеседник Стернина, подавившись куском пряной осетрины.