Вроде все…

И тут я, как на грех, вспомнил судорожный кашель Тошки. И как она стеснялась выходить из машины, когда ей было реально хреново. Стал бы я на ее месте думать о своем внешнем виде?

Не думаю…

Планка поползла вниз.

Все же поймал ее в последний миг и нечеловеческим усилием воли постарался удержать себя в рамках приличия – не дал животной ярости ослепить культурного и без малого интеллигентного человека. Все, что душа просила, пришлось делать аккуратно, цивилизованно и относительно без нервов: поднявшись на ноги, помог Сене встать, бережно прислонил его к грязной стенке и, еще раз шикнув на собственные разбушевавшиеся гормоны, стал отвешивать этой роже сочные звонкие оплеухи. Не очень травмирующие, но чрезвычайно болезненные по ощущениям и, надо думать, обидные.

Чисто в педагогических целях!

Подчеркну – все манипуляции производились практически безэмоционально!

Справа-налево, справа-налево и дальше – по квадрату. Дип-хаус, блин. Эмбиент-версия с реверберацией ритма по всему подвалу разрушенного барака.

Такие звонкие получались пощечины!

Надолго меня не хватило – я же не садист.

Рука опять же устала от этой перкуссии. И юшка пошла из гадского носа, на что у меня рефлекс с детства: кровь пошла – драке конец. Повезло тут… кой-кому из присутствующих.

Усадив хнычущее тело на корточки, я рванул из мусорной кучи кусок проводки и замотал Сене руки за спиной. Оставшийся короткий поводок привязал к обломкам радиатора. Выбрал зазор так, что самостоятельно освободиться было бы нереально. Дабы не было шума, соорудил кляп из какого-то тряпья под ногами, для надежности подстраховал его во рту жертвы проволокой, обмотав ее вокруг ненавистной башки.

– Сиди! – только и сказал.

На долгие разговоры времени не было.

Тревога за оставленную в непонятной машине Тошку с каждой секундой разгоралась с нешуточной силой. Правильно ли я сделал, что устроил тут догонялки с миндальным привкусом? А вдруг ее уже опять вырубили и везут сейчас в непонятном направлении? На машине.

Машина!

Проклиная себя за бестолковость, я размотал шнур на голове Сени и вытянул кляп.

– Чья машина?

– Как-кая… машина?

Подзатыльник.