Доктор окинул Келера изучающим взглядом. Лицо у него было осунувшимся и серым, а в глазах чувствовалась какая-то безнадежность.

– Ну, что у вас? Выкладывайте.

Келер несколько секунд беззвучно шевелил губами, словно не мог найти нужных слов, поморщился и, наконец, выдавил:

– Скоро два месяца, как во Фризиуме не восходит Мертвое солнце. Два месяца по виртуальному времени.

– Та-ак… – Фриз подался вперед. – Не припомню такого сбоя. У наших спецов что, головы совсем атрофировались?

– Это не сбой, сэр… Фанатик…

– Что еще за фанатик? – Фриз нахмурился. – Хватит загадок, Клаус.

– Его мозг почти выработал ресурс. Через несколько дней наступит естественное вознесение…

– Так вы о синкере?

– Да, он нынешний глава ЦЕРБС. Очень необычная личность. Такого высокого коэффициента лояльности еще не фиксировалось, – сбивчиво стал объяснять Келер.

– Если лояльность высокая, то в чем проблема? Какая связь с потерей данных? Или кроме этого парня во Фризиуме никого нет?

– Я же говорю, перебор всегда вреден. Похоже, эти зашкаливающие показатели что-то повернули в его голове и превратили этого парня в вашего фанатика. Он забаррикадировался в хранилище Главного храма. Еще и силовым полем отгородился. Проникнуть внутрь без серьезных повреждений всей системы никакими способами не удается. Говорит, что до вознесения должен обязательно увидеть Великого Создателя.

– Так отключите его!

– Если бы все так просто было, я бы вас и не беспокоил. Я же говорю, это непростая личность. За пятьдесят лет своей виртуальной жизни он и на научном поприще неплохих результатов добился. Сейчас вся система безопасности храма работает на его алгоритмах. Этот фанатик совсем не глуп. Он такую программу внедрил, что в момент его вознесения весь Фризиум пострадает. Огромный массив данных просто-напросто будет стерт, и годы работы ученых исчезнут навсегда.

Фриз задумчиво подергал себя за губу. Из всех людей он знал только одного, способного на подобное. Но этого не могло быть. Он лично видел, как бездыханное тело Ллойда переносили из саркофага в крематорий. Словно сбрасывая наваждение, Фриз тряхнул головой и прошептал:

– Имя. Назовите его имя.

– Джеймс Оливер, сэр, – выдохнул Келер.

– Реальное, Клаус! Неужели вы не понимаете, что мне нужно его настоящее имя?

На секунду Келер опешил, будто его спросили о чем-то очень неприличном. Но как-то оправдываться все же пришлось – по лицу шефа было понятно, еще чуть-чуть, и он взорвется не хуже ядерной бомбы.

– Эм-м… сэр, нам… нам не удалось это выяснить, – с трудом подбирая слова, промямлил профессор.