– Типа моей любви к иностранному кино и выпечке и знания песен Майкла Джексона.

– Но у тебя слова прямо от зубов отскакивали!

– Моя команда пересылала тексты на мои смарт-линзы, а я их читал. А потом быстро снял их, когда ты подошла поговорить со мной. Но не все было подстроено.

– Что же было неподдельным?

– Мой интерес к тому, что ты говорила.

– И ты рассчитываешь, что я в это поверю? – Либби засмеялась.

– Я не рассчитываю, что ты поверишь хотя бы единому моему слову. Но раз ты настолько убеждена, что я буду тебе врать, с какой стати явилась сюда сегодня?

Либби открыла было рот, но осеклась. Ответа у нее не было.

– Как мне тебя называть? – вместо этого поинтересовалась она. – Как я полагаю, Джуд Харрисон – не твое настоящее имя?

Он покачал головой.

– Продолжай называть меня Джудом, если так будет проще.

– Нет, я хочу знать твое настоящее имя.

– Это к делу не относится. Я закопался во Всемирной паутине уже настолько глубоко, что к моменту, когда ты уйдешь отсюда – и если надумаешь известить полицию о нашей встрече, – мое настоящее имя не будет иметь ни малейшего значения. Они не приблизятся ко мне ни на йоту.

– Мне плевать. Ты должен мне сказать.

– Ноа Харрис.

Фамилия показалась Либби смутно знакомой, но от избытка информации голова у нее шла кругом, и сообразить, откуда именно, она не могла.

– Почему ты назвался Джудом?

– «Хей, Джуд» была любимой песней твоего покойного брата. Ее проигрывали на его похоронах. А когда дошло до рефрена, твоя семья встала на ноги, взялась за руки над головой и подпевала «на-на-на». Вскоре встали и остальные, чтобы присоединиться.

– Да как ты смеешь?! Откуда ты мог узнать?

– В наши дни люди всё записывают для потомков. Найти это в Сети было нетрудно.