Глаза Либби переполняли слезы, и она утерла их рукавом.

– Знаешь, отчего больнее всего? Что ты одурачил меня… что я дала слабину и ты заставил меня поверить, что ты не тот, кто есть. Смогу ли я вообще свыкнуться с ложью и манипуляциями? Ты на моем месте смог бы?

– Я рискнул очень многим, чтобы прийти сюда; это тебе ни о чем не говорит?

Этого Либби отрицать не могла. Застыв на месте, она очень внимательно разглядывала Ноа. В его взгляде по-прежнему светились надежда и отчаяние. Будь перед ней человек, которого Либби повстречала в Манчестере, она бы ему поверила. Но это Ноа, и она знает его не лучше, чем любого другого чужака. Но как ни старалась, не могла отрицать, что испытывает какую-то тягу к нему, невидимый магнит, заставляющий поверить ему вопреки доводам разума.

– Да как же я хоть когда-нибудь смогу простить тебе случившееся? – спросила она. – Против нас всё – то есть абсолютно всё.

– Мы сумеем с этим справиться; я знаю, что сумеем. Просто скажи, что дашь мне шанс. Я вдруг являюсь ниоткуда, делаю тебе это предложение… Понимаю, что то, о чем я прошу, – полнейшее безумие; я сознаю это на все сто процентов. Но я готов был пожертвовать своей свободой, чтобы прийти сюда, потому что уверен: между нами что-то есть.

По затылку Либби за шиворот сбежала струйка пота. Она не позволяла себе отвести взгляд от Ноа, пока не будет готова ответить ему.

Потом, почти незаметно для глаз, кивнула. В ответ глаза Ноа широко распахнулись, и лицо его засияло.

– Правда? – спросил он. – Ты уверена?

– Да, – тихонько проронила она. – Но мы должны уйти сейчас же, пока я не очнулась.

На сей раз Либби не отпрянула, когда Ноа к ней приблизился. Позволила ему обнять себя и привлечь к груди. А когда он наклонился, чтобы поцеловать ее, Либби закрыла глаза и забыла обо всем, что было прежде. На минутку она перенеслась на год назад, обратно в садик паба, окруженный маслянистым сиянием фонариков, свисающих с деревьев. Губы чужака сомкнулись с ее губами, и она вдыхала аромат его одеколона и его теплой кожи. Тогда это было началом новой главы, подумала она; внутри нее нечто пробудилось. Воспоминание было мимолетным, и когда оно миновало, Либби отстранилась от Ноа.

– Куда отправимся сначала? – спросила.

– Я знаю людей, которые могут вывезти нас из страны сегодня ночью.

– Но мне нужен мой паспорт; и потом, как же работа, дом, семья, друзья… как я им объясню?

– Сориентируемся по ходу, обещаю. – Ноа расплылся в улыбке и, сплетя свои пальцы с ее, двинулся к выходу.

– Не забудь свой телефон. – Либби указала на столик, где лежал аппарат.