Обернувшись, Лора увидела, как Крис крадется к выходу из кухни.

– А ну-ка стой, маленький мошенник!

На что Крис с невинным видом заметил:

– Не правда ли, у мистера Кригера очень забавные представления о нашей культуре?

– И я знаю, откуда он их набрался, – сказала Лора. – Как это низко с твоей стороны.

– Ага. Но я тут подумал… если за нами охотятся агенты гестапо, то мы, по крайней мере, имеем право от пуза наесться «Динг-донгов», потому что каждая еда может стать для нас последней, – со скорбным видом произнес Крис, покосившись на мать, чтобы проверить ее реакцию на эту речь приговоренного к смерти.

На самом деле в словах сына содержалось достаточно правды, чтобы понять и простить его маленькие хитрости, и Лора решила не наказывать Криса.

Вечером, после обеда, она заново перевязала раненое плечо Штефана. Пуля оставила у него на груди огромный кровоподтек с отверстием посередине, кровоподтек поменьше расплылся вокруг выходного отверстия. Нитки на швах и старая повязка были покрыты коростой от сочившейся из раны жидкости. Лора тщательно промыла рану и убрала засохшие корки, стараясь не задеть шов, после чего осторожно надавила на края раны, но не увидела гноя, свидетельствовавшего о наличии инфекции. Конечно, внутри раны мог развиваться абсцесс, хотя это вряд ли, поскольку Штефана не лихорадило.

– Продолжайте принимать пенициллин, – велела Лора. – И думаю, скоро вы будете в полном порядке. Доктор Бренкшоу отлично поработал.

Весь понедельник и вторник Лора со Штефаном просидели за компьютером, а Крис тем временем смотрел телевизор, читал старые комиксы в твердой обложке про Барбареллу, собрание которых обнаружил на книжных полках…

«Мама, а что значит оргазм?»

«Что ты такое читаешь? А ну-ка дай сюда».

…и безропотно сам себя развлекал. Правда, время от времени он заходил в кабинет и минуту-другую смотрел, как Лора со Штефаном работают на компьютере.

– В фильме «Назад в будущее» у них тоже была машина, способная путешествовать во времени. Им нужно было нажать несколько кнопок на приборной доске, и – паф! – они уже переносились в другое время. Но тогда почему в реальной жизни ничего не происходит так просто? – не выдержав, спросил Крис.

Во вторник, 17 января они сидели тихо, как мышки, притаившись, пока садовник стриг газон и живую изгородь. За четыре дня он был единственным посторонним, которого они видели. В дверь не звонили ни коммивояжеры, ни даже «свидетели Иеговы» со своим журналом «Сторожевая башня».

– Мы здесь в полной безопасности, – сказал Штефан. – Несомненно, наше присутствие в этом доме так и не стало достоянием общественности. Иначе гестапо уже давным-давно бы нас навестило.