Секунды напряжения растягивались в минуты, а мы все так же стояли в тишине, глядя на четверых солдат, наставивших на нас оружие. В конце концов, на лужайку выехал третий мотовездеход. Он подъехал к нам ближе двух первых, свет фар ослепил меня.
С него спешились двое. Один, с рябым лицом и офицерской выправкой, был в серой форме. Солдаты заметно напряглись под его пристальным взглядом.
– Это он, – шепнула Гвоздю Мин, и тот коротко кивнул.
– Это он застукал нас в кабинете Лоуэлла в ту ночь, – пояснила она мне полушепотом.
Второго я узнал сам. И почувствовал прилив облегчения.
– Шериф Уотсон? – заговорил я.
Офицер жестом приказал солдатам снять очки ночного видения. Все эти ребята оказались моложе, чем я ожидал, – суровые парни лишь немногим за двадцать. Один из них вскинул оружие на плечо и включил на каждом из квадроциклов галогеновые лампы, создав поле света, как на месте преступления.
Шериф Уотсон внимательно смотрел на нас усталыми глазами, блеснувшими над пышными усами. Наконец он покачал головой и уставился на траву. Я вновь ощутил приступ паники.
Офицер повернулся к стоявшим к нему ближе всех двум солдатам.
– Расстреляйте их, – приказал он. – Трупы сбросьте в Четвертый отсек, потом возвращайтесь на базу.
Уотсон вздрогнул. Мин ахнула. Мои колени подкосились, и картинка перед глазами начала расплываться. Казалось, вся кровь прилила к голове.
– Стойте! – надтреснутым голосом завопил Гвоздь и бешено замахал руками. – Вы не можете так поступить! Мы американские граждане! Мы дети!
Уотсон повернулся к офицеру.
– Подождите минуту, капитан Сиглер.
Солдаты, получившие приказ, переглянулись. Двое других неловко подвинулись.
– Вечером поступило новое распоряжение, – пророкотал капитан Сиглер, явно раздосадованный, что приходится объяснять. – Лиц, проникших на нашу территорию, ликвидировать на месте. База переведена в режим класса «Альфа». Объявлена максимальная боеготовность[51].
– Да в этих приказах нет никакого смысла! – воскликнул Уотсон. – Ради чего? Ради пары дней?.. Просто заприте их на базе или отпустите на все четыре стороны. Ведь все это уже не имеет значения.
– Шериф! – Мин неуверенно шагнула к Уотсону. Солдаты подняли оружие. Она замерла. – Шериф, это я! Мин Уайлдер!