— Ты думаешь, я специально промахнулась? — закричала Грей. — Потому что я некомпетентна?

Ник ничего не ответил.

Ее тело обдало жаром.

— Ты ведь именно так и думаешь.

— Грей, позволь мне покончить с этим. Я делал это и раньше, не колеблясь.

Она зажмурила глаза.

— Я разберусь.

— Просто сдашься? Ты говорила, что приедешь, если все зайдет слишком далеко. Так вот сейчас, черт побери, тот самый момент, а ты просто… сидишь там и ждешь, пока этот подонок убьет тебя.

Несколько часов назад смирение окутало Грей, словно туман. В тот момент оно одержало победу над ее принципом «преодолеть еще одно препятствие». Смирение разливалось, как соленая вода, утопившая розовато-красный рассвет. Сдавайся, Дороти.

Это были мысли Грей, и Ник знал, о чем она подумала. Сейчас он был готов убить Шона Диксона своими руками, лишь бы он не добрался до Грей, готовой окончательно сдаться.

— Я не сдамся, — сказала она. — Это моя война. Я разберусь.

Ник молчал.

— Я не сдамся, ясно? Я не дам ему победить.

— Натали… Грейсон. Черт.

— Я знаю. Это… я знаю. Мне жаль.

— Что я могу для тебя сделать?

— Я скажу, если что-то понадобится. — Грей заставила себя улыбнуться и посмотрела на огни города. — Я слышала, что на Таити здорово. Мы могли бы открыть небольшой книжный магазин и кофейню.

— Конечно, — ответил Ник.

Невольные слезы обожгли глаза, когда Грей подумала о возвращении в Монтерей, где она смотрела бы на океан и пила вино, читая книгу про Антарктиду или космос, пока туман с океана окутывает холмы. Ей там было бы хорошо даже одной. Быть там с Ником — тоже прекрасно. Но если у нее получится сделать то, что она задумала, вернуться в тот домик на заливе она не сможет.

Ник не спросил, в порядке ли она, наверное, потому что знал, что Грей придется взять себя в руки. Другого выбора у нее не было. А еще он знал, что у нее есть пистолет, которым она воспользуется в случае необходимости.