Кто-то – безумный, больной – направляется к провалу, чтобы воссоздать события, случившиеся двадцать семь лет назад. 23 августа. И в машине, на заднем сиденье, находится другая пятнадцатилетняя девочка. Ее дочь!
Клотильда вспомнила, как десять дней назад они положили у обочины дороги три веточки чабреца, хотя Франк и Валентина и не проявили сочувствия. Водители проезжавших мимо машин бросали удивленные взгляды на странную женщину с опрокинутым лицом. Безумец будет на карнизе ровно в 21:02. И сбросит «фуэго» с обрыва.
Нужно лететь стрелой. Предупредить всех, до кого получится дозвониться.
Пусть на злосчастном месте соберется как можно больше народа. Прежде чем там появится
У нее восемнадцать минут. Она едва успевает.
Собираясь дать задний ход, она по привычке посмотрела в зеркало и… резко затормозила.
За машиной стоял Кассаню. Бледный, морщинистый, похожий на растерянного Гэндальфа. «Он все слышал. И все понял…» – подумала Клотильда.
– Уйди, – умоляющим тоном произнесла она.
– Я поеду с тобой…
– Освободи дорогу! Ты натворил достаточно глупостей.
Гравий полетел из-под колес, старик едва успел отскочить, и машина исчезла из виду, подняв тучу сухой пыли. Клотильда в последний раз посмотрела на деда. Он стоял прямо, словно врос в землю и не собирался двигаться с места в надежде слиться с природой, стать деревом или камнем, любым безобидным предметом. Уподобиться Лизабетте.
Дорога до полуострова Ревеллата и еще несколько километров до карниза Петра Кода представляла собой бесконечную череду поворотов. Чтобы по грунтовке выскочить из Арканю на департаментскую дорогу, надо было сделать приличный крюк, а путь по тропинке – всего несколько сотен метров.
Клотильда на полном газу пролетела короткий прямой участок дороги и резко затормозила на очередном вираже.