– Анаграмма[25].

– Да… Ему было, на мой взгляд, лет шестьдесят, но может, и меньше, форму он держал. Я видел его всего один раз, год назад, и он был в маске. Но я хорошо его помню. На нем была шляпа, черный костюм, дорогой, это было видно. Такой… шелковистый… Даже глаза у него были черные… Глубокий, бездонный черный цвет. Примерно моего роста. Метр восемьдесят. Седеющие волосы, маленькая бородка; морщины на лбу, очень глубокие, точно зарубки. Подтянутый, динамичный. Не из тех, кто распускается.

Он скрестил руки, как будто вдруг замерз.

– Я думаю, что он тоже врач. Или, во всяком случае, работает в медицинской среде.

– Почему вы так считаете?

– Он изъяснялся как врач. Говорил о болезнях дыхательных путей в очень специфических терминах, которые употребляют только в нашем жаргоне.

Это вполне увязывается и с его биографией, подумал Шарко, и с характером тех преступных организаций, которые он основывал. Каждый раз все было связано с человеческим телом, болезнями, органами. Подумал он и о том, как была изувечена Камиль, о словах судмедэксперта, утверждавшего, что убийца был профессионалом.

– Что еще? Он был французом?

– Не знаю. Но он очень хорошо говорил по-английски.

– В ходе вашего общения в Darknet он упоминал «негритят»? Как в романе Агаты Кристи?

Врач кивнул:

– В самом деле. В конце наших виртуальных бесед он всегда просил меня выбрать цифру от одного до десяти. Реплики я вам по памяти не процитирую, но каждый раз негритята умирали – дыша, плавая, куря. Или от укола зонтиком. Любопытная штука. Этот человек был очень… странный.

Отравления, убийства негритят… Возможно, Человек в черном в числе своих многочисленных преступлений убивал людей ядом? Врач-убийца? Палач из прошлого? Заплечных дел мастер какой-нибудь диктатуры? Почему столько загадок? В то время как Шарко погрузился в размышления, польский сыщик встал и указал на ноутбук:

– Вы возьмете его с собой. И соберите вещи. Я увожу вас в Познань.

Врач чуть не плакал. Шарко сказал, что выйдет позвонить. На улице он задрал голову к небу. Солнце еще робко пробивалось сквозь тучи. Он глубоко вздохнул, испытывая одновременно разочарование и облегчение: появился серьезный след. Человек в черном больше не был призраком, силуэтом на расплывчатой фотографии. Здесь, в Польше, он вынужден был раскрыться. Оставить мало-мальский след в памяти врача, невзирая на все свои уловки. Он не был непобедим.

Шарко позвонил окружному комиссару, в его кабинет на набережной Орфевр, и без предисловий перешел к делу. Он рассказал ему о своих открытиях. Упомянул о предприятии «Тадеус», хоть и был убежден, что Человек в черном воспользовался им как прикрытием. Потом он продиктовал ему три разных адреса, куда приходили пробы гриппа птиц.