Пули вдруг перестали свистеть. Саваж выпятил грудь, нагнулся и дернул свою шляпу, зажатую под подошвой Шарко. Он наклонил голову:

– Полноте, лейтенант Франк Шарко. Будьте хоть немного джентльменом, прошу вас. Мы же с вами цивилизованные люди, не правда ли?

Шарко стоял неподвижно, нависая над Саважем. Пламя бушевало в нем, и горькая память об этих последних годах, за которые он столько у них украл, у него и у Люси, всплыла на поверхность. Он глубоко вдохнул, полузакрыв глаза, и почувствовал, как мощная волна поднимается из самой глубины его существа. Его кулаки разжались, и, выдохнув, он убрал ногу. Саваж снова улыбнулся, выпрямился и отряхнул шляпу. В мгновение ока сыщик прижал его к стене и сдавил горло.

– Вы не цивилизованный человек.

Франк душил его изо всех сил, оторвав от пола. Глаза Саважа закатились, он выронил шляпу, попытался что-то сказать, но только нечленораздельный звук вырвался из его горла. Его пальцы вцепились в запястья Шарко, чье лицо было в двух сантиметрах от лица Саважа. Толстая вена выступила у него на лбу. Он смотрел, как жизнь медленно покидает его противника, поймал его последний вздох и сжимал еще долго.

– Унеси мое лицо с собой в ад, Саваж.

Потом он бросил его на пол, как простой мешок с цементом.

Шарко тяжело дышал, плечи его поднимались при каждом вздохе. Он посмотрел на свои раскрытые дрожащие руки, потом закрыл глаза и мало-помалу успокоился. После этого он вытащил тело на середину комнаты, в точности туда, где нашел его. Он знал, что следы удушения обнаружатся при вскрытии, в частности из-за перелома подъязычной кости, но его никто не заподозрит: трое бразильских полицейских подтвердят, что Саваж был уже мертв, когда они его обнаружили.

Шарко не знал, сколько прошло времени. Он помнил только, что сидел у стены лицом к лифту, когда двери открылись и первым вышел Казю. Еще он помнил, что лейтенант протянул ему руку, чтобы помочь подняться, и сообщил, что все кончено.

Людей в черном больше не существовало.

117

117

Теплый ветер овевал широкую главную дорогу Тамборе зеро, однако за всю жизнь Шарко не было так холодно. Из жителей резиденции ни одного не осталось в живых. Люди в черном, которые не погибли под пулями и оказались загнаны в ловушку внушительными силами полиции, покончили с собой, убив также своих жен и детей, у кого они были. Без жалости, без сострадания. Да и откуда им взяться у тех, кто убил тысячи человек?

Было больше шестидесяти трупов, в том числе пять полицейских. В этой страшной гекатомбе Франк узнал среди убийц два лица, которые встречал в прошлом. Первым был Антонио Веласкес, бывший директор клиники Сан-Рамон, ответственный за один из самых крупных трафиков детей в семидесятых и восьмидесятых годах. Второй – Лео Шеффер, один из безумцев, за которыми Шарко несколько лет назад гонялся в России. Шеффер был изобретателем метода криогенизации, способного приостановить жизненные функции человека и возобновить их через любой промежуток времени. Считалось, что он умер на российской территории, но Шарко так и не видел его трупа. И Веласкес, и Шеффер, и столько других, им подобных негодяев со временем стали Людьми в черном.