Длительное молчание. Его зеленые глаза становятся все больше и больше, а потом вдруг закрываются. Парень качает головой из стороны в сторону и выдыхает так громко, что я испуганно съеживаюсь.

Я гадаю, кто же это может быть, и что происходит? Почему Леша напуган? Может, что-то с его родителями? Они узнали о результатах его теста? Хотя тогда совершенно не вписывается его грубый тон вначале: с предками так разговаривать — себе же делать хуже.

Но в чем же в таком случае проблема?

Астахов кладет трубку и открывает глаза.

— Что? — недоуменно спрашиваю я. — Что случилось?

— Карина, — медленно отвечает он и следит за моей реакцией. Она не заставляет его долго ждать. Я сжимаю в руке чашку с чаем и нагибаюсь вперед.

— Что с ней? Где она?

— Кажется, твоя сестра окончательно потеряла голову.

— Твою мать, Леша, что происходит? — взрываюсь я, и тогда парень отвечает.

— Она вновь пошла в стаю, и сейчас готовится пройти четвертое испытание.

— Что? — Я буквально чувствую, как внутри разгорается пожар. Появляется отчаянный вопрос: зачем? Зачем она это делает? — Не может быть. Я буквально несколько часов назад была с ней рядом!

— Видимо, она пришла в школу для вида. На самом деле, сейчас она в нескольких километрах отсюда, готовится продолжить инициацию.

У меня кружится голова. Я отставляю чашку, и едва сдерживаюсь от слез. Может, стоит позвонить родителям? Стоит рассказать им правду? Я ведь не выдержу ещё одного избиения. Эгоистичная часть меня кричит так сильно, что приходится вспомнить удары в живот, удары в плечо, вспомнить всю боль, и мне становится так плохо. Я сижу сгорбленная, совершенно не представляя, что делать.

— Нужно торопиться, — отрезает Астахов и кладет свою руку поверх моей. — Мы должны поехать за Кариной, или позвонить родителям. Действовать нужно немедленно.

— Леш, она наверно издевается надо мной, — слабым голосом протягиваю я. — Неужели ей так не важна жизнь?

— Потом ответим на эти вопросы, Лия. Сейчас срочно нужно предпринять что-то, или Карине не поздоровится!

— Но что я могу? Что?

— Ты можешь все, — уверенно отрезает Астахов, и я недоуменно поднимаю глаза. — Ты способна на многое, Лия. Поверь мне, если кто-то и в состоянии защитить твою сестру, так это ты.

— Но ведь раньше ты считал, что разумней попросить помощи у взрослых.

— Я и сейчас так считаю, просто ты — другая. — Он смотрит на меня с такой нежностью, что мне становится неловко. — Ты способна спасти любого, кто тебе дорог. И я не понаслышке знаю об этом.