— Кого его? Астахова?

— Нет. Макса!

Оглядываюсь. Все плывет перед глазами. Кружится. Я медленно и тяжело дышу. Стараюсь ровно стоять на ногах, но все равно неуклюже покачиваюсь.

— Лия, пожалуйста, — тянет Кира. — Тебе нужно отдохнуть. Пойдем, я отвезу тебя домой.

— Нет. Я должна… должна… — без сил падаю.

— Тише, — блондинка подхватывает меня, крепко держит как в тот раз, в парке. Даже, несмотря на перебинтованную правую руку, подруга пряма и решительна. В ней столько силы, сколько во мне никогда не будет. И силы, увы, не физической. А силы духовной. Она аккуратно взваливает мое холодное тело на себя и выдыхает. — Идем. Поспишь, наберешься сил.

— Но, Максим…

— Поговорим обо всем утром, хорошо?

— Кира, — я слабо смотрю на подругу и чувствую внеземную пустоту. Она давит на меня, прижимает к земле, не позволяет дышать. — Я ведь не хотела просыпаться.

Блондинка тащит меня к выходу. Молчит. Тяжело дышит. Но затем неожиданно грустно шепчет, и это последнее, что я слышу, перед тем, как проваливаюсь в темноту:

— Смерть — слишком щедрый подарок.

В моей жизни было много хорошего, но, боюсь, сейчас оно стерлось из памяти.

Пытаясь затуманить рассудок гневом и мыслями о мести, я окончательно потеряла связь с реальностью. Смерть Максима казалась мне вымыслом, предательство Астахова — глупой шуткой. Я отдала бы все за то, чтобы не просыпаться и умереть там, в круглой комнате, быстро, легко. Заснуть и не очнуться.

Но кто-то решил иначе. Решил за меня.

Возможно, это даже хорошо. Я устала принимать решения, и не факт, что смерть — оказалась бы правильным вариантом. Мой спаситель предпочел дать мне второй шанс. И пусть я не понимала, шанс на что именно, я должна была им воспользоваться уже не ради Макса, не ради Стаса, не ради Леши или кого-либо другого. Я должна была им воспользоваться ради себя.

Сейчас я смотрю на свое отражение в зеркале, и вижу, что мои руки опущены.

За что я боролась? За что сражалась? Как бы то ни было, все мои попытки исправить прошлое привели лишь к одинокому настоящему. И да, я даже осмелилась подумать о будущем, а ведь оно теперь у меня будет. Я жива. Я дышу. Я мыслю — значит существую.

И, возможно, жизнь дала мне второй шанс не для того, что я вновь начала сражаться. Возможно, таким образом, она предоставила мне второй шанс смириться с прошлым и, наконец, очутиться в настоящем.

Я больше не хочу терять близких. Мне и так сильно больно. Я пыталась, я боролась. И я проиграла.