Она похлопала его по ляжке. Давно не виделись.

– Ты прекрасно выглядишь, Бой. Скоро тридцать стукнет… Сколько из твоих товарищей дожили до такого возраста? – Она отклонилась назад и бросила взгляд на своих ищеек, валявшихся на кровати. – Эй, вы двое, поглядите на него. Вы тоже можете стать такими же, если будете радовать Мамочку, поняли?

– Поняли, Мамочка, – хором ответили парни и опять погрузились в состояние лимбо.

Бой улыбнулся и протянул ей карты районов Копенгагена, где видели Марко, где он предположительно раньше проживал и где в принципе мог околачиваться.

Мамочка кивнула. Старые мудрые глаза заскользили по главным транспортным артериям, по скоплениям узеньких улочек, станциям городских электричек и зеленым оазисам. Удивительно, насколько быстро она всасывала в себя топографию неведомой территории, включая все закоулки.

Завершив знакомство с заданием, Мамочка заверила Боя, что парня можно считать мертвым и что для нее всегда радость работать на него и Брайе-Шмидта.

Бой кивнул. Редкая благодарность – самая ценная.

– Отлови мальца, и все будут рады, – прокомментировал он и обратился к парням на кровати: – Он – настоящая змея, но я уверен, что вы его прикончите.

Молодчики приподнялись на локтях. Как и все солдаты, они серьезно относились к инструктажу. Иногда это был единственный шанс предотвратить засаду и молниеносную смерть. Здесь, в Копенгагене, им надо было опасаться тюремного заключения и непонятных поведенческих реакций. Поэтому они сосредоточились.

– Держитесь поближе к людям Золя и тем, с кем он работает.

Бой бросил им две странички с фотографиями членов банды Золя. Змеиные взгляды тут же втянули в себя информацию. Эти парни были, несомненно, тщательно отобраны.

– Как только Золя или еще кто-то заманит мальчонку, будьте готовы вмешаться. Это непростое задание, информировать вас будут по ходу дела. Так что держитесь рядом.

Они кивнули.

Ни одну птицу не удастся поймать, если в сети слишком большие ячейки.

Глава 27

Глава 27

Непривычное ощущение яркого солнечного света пробудило Карла в аромате сладкого парфюма и секса.

Растопырив ноздри, он втянул в себя воспоминание о собственной похоти и недурном ее удовлетворении. «Боже мой», – подумал Мёрк, крепко зажмурившись, и, засунув руку под одеяло, ощутил, насколько откровенно он обнажен, с полувозбужденным мужским органом и задницей, плотно прижатой к мягкой женской коже.

Карл нехотя приоткрыл глаза во внешний мир и уткнулся взглядом в потолок с двухцветной штукатуркой, а затем – в лампу, тускло мерцающую сквозь шелковый шарфик.