Парень пожал на прощание руку и собирался уже выйти из кабинета, но вдруг поднял в воздух указательный палец.

– О, кстати, не забыть бы на сей раз вот это. – Затем он потянулся рукой к полу, поднял серый шарф и попрощался.

Эриксен долго смотрел на дверь, прежде чем полностью убедился в том, что теперь с сюрпризами подобного рода покончено.

В его сознании не осталось никаких сомнений.

После всего произошедшего это, несомненно, будет последний его рабочий день.

* * *

Стоило пожарной каланче объявиться в подвальном коридоре, как Карл по блаженному выражению лица недоумка понял, что стряслось нечто из ряда вон выходящее.

– Карл, и все-таки я получил то, что хотел, – усмехнувшись, похвастался идиот, размахивая своим шарфом. – Вы же понимаете, что это была такая уловка, правда? – продолжал он, падая в кресло напротив Мёрка. – Вы ведь не позволили бы мне вставить ни слова, поэтому мне понадобился предлог, чтобы вернуться.

– Что ты мелешь? – Карл почувствовал, как его ноздри задрожали. – Ты осмелился вернуться и задать какие-то вопросы в мое отсутствие?

– Да. Я сожалею, что вы не одобряете такой поступок. Но я тряхнул его как следует, Карл. Я сказал ему, что это как-то нелогично, что два сотрудника министерства практически одновременно отправляются в один и тот же район, тем более что они работают в одном и том же офисе и тесно связаны друг с другом. Он, конечно, улыбнулся, когда я упомянул об этой странности, но я более чем уверен, что он крепко задумался. Да, мне действительно кажется, что я затронул нечто важное.

В этот момент в Карле что-то переклинило. Виной тому был не только придурок со своей проклятой безалаберностью, но и один из регулярных приступов отчаяния; откуда они только брались… Режущее ощущение в душе, выразившееся в том, что губы Карла вывернулись наизнанку, сердце екало от ударов, пот выступал изо всех пор.

– Проваливай, идиот! – заорал он и, схватившись за край стола, опрокинул его и все, что на нем было, на недоумка.

Гордон упал назад, наткнувшись на стену, но тут же вскочил и вытаращился на Карла, словно тот сошел с ума. Затем скользнул в сторону и покинул кабинет.

– И на этот раз заткнись, чертов отморозок! – прокричал Карл что было мочи ему вслед и уставился на валявшийся на боку стол с кипой хаотично раскиданных по полу папок и рапортов.

Вдруг он испытал какой-то укол в области сердца, заставивший его ловить воздух ртом, но тщетно. Ощущение удушья было глубоким и непоколебимым. Пальцы скрючились в судороге, руки сжимали диафрагму, ноги тряслись, словно тело подвергалось воздействию сильнейшего холода.