– Ты покажешь, да? – обратилась она к Марко.

– Ты уверена?

Она кивнула.

– Больше никаких секретов. И так слишком много тайн.

И Марко по очереди приподнял плитки и по порядку выложил сокровища, одновременно рассказывая, каким образом они обо всем догадались.

Пять белых пластмассовых контейнеров. Пять вестей от умершего.

Покачав головой, Карл посмотрел на Розу и Ассада: как все это странно. Все началось с объявления, а закончилось кодом в сейфе и какими-то зарытыми в землю пластиковыми коробочками. Иногда работа полицейских заключается в том, чтобы вытащить несколько лотерейных билетиков с надеждой на то, что они принесут не один, а сразу несколько выигрышей.

«Мне кажется, нам не стоит показывать всё», – говорил Тильде взгляд Марко, но девушка брала по одному контейнеру и разъясняла присутствующим содержимое каждого.

Малене Кристофферсен пришлось сесть на стул. У нее на коленях лежали украшения и маленькая записная книжка. Теперь она не сомневалась в том, как методично мужчина, которого она любила, присваивал себе денежные суммы. Даже когда Тильда принялась оправдывать его, руки Малены оставались сжаты, а с лица не пропало выражение стыда и разочарования. Несомненно, она чувствовала себя преданной.

– Я думаю, вот это вам следует поместить в нужное место, – она протянула Карлу стопку бумаг с логотипом министерства. Взглянув на верхний лист, Мёрк кивнул. Все оказалось так, как они и предполагали.

Если Вильям Старк и обманывал министерство и датское государство, то он являлся просто дилетантом по сравнению со своим начальником. Подпись Эриксена маячила повсюду на этом безобразии.

* * *

Карл передал стопку Розе.

– Изучим это позже, ладно? – Он указал на последнюю коробку.

– Что в ней?

– Думаю, оно нам не понадобится, – заявила Тильда. – Завещание Вильяма.

– Завещание? – прошептала Малена.

Тильда кивнула.

– Он хотел оставить всё нам, мама. Все свои деньги, дом… Всё.

Все заметили, как вздрогнуло лицо Малены. Исключительно положительные воспоминания о возлюбленном, хранимые ею все эти годы, всколыхнулись вновь. Она была растеряна, смущена, полна печали и гнева одновременно.