– Пилар Родригес – моя бабушка.

Стив длинным стволом ружья подтолкнул Клея в угол, где сидела Тесс, прижимая рукой рану Ворона. Тесс прикинула, что до двери менее пятнадцати футов. Если бы она или Клей решили рвануть к ней, можно было бы успеть до того, как Стив выстрелит. Но она не могла бросить Ворона, а Клей, по-видимому, пребывал в прострации.

То же можно было сказать и об Эмми, не сводившей глаз со своего двоюродного брата. Она облизывала пальцы, широко раскрыв глаза и так плотно прислонившись к стене, что казалось, будто ее прибили к ней гвоздями. Наверное, прошел уже целый год с тех пор, как он в последний раз находился так близко от нее – настолько близко, что она могла к нему прикоснуться и заглянуть в глаза, так похожие на ее.

В комнате, полной людей, Тесс могла положиться только на саму себя.

– Ты меня надул, – сказала она Стиву. – Я-то думала, ты просто чересчур рьяный салабон, который пытается набрать несколько очков для своего босса. А ты, как выясняется, здорово обогнал Гусмана.

Он коротко кивнул, явно растерянный из-за событий, захлестнувших его, и неготовый сейчас обращать внимание на ее притворные похвалы. На лбу у него выступил пот, а круглое лицо горело, будто его лихорадило. Примерно так же он выглядел, когда они бежали вместе. Хотя в тот день не было жарко, а сейчас в маленькой комнате, куда не проникал солнечный свет, было даже прохладнее.

– Пилар Родригес, – проговорила Тесс, словно размышляя вслух. – Нет, я никогда о ней серьезно не задумывалась. Кухарка. Так ее называл Гусман, да и все остальные. Просто кухарка, и все.

– Будто она была пустым местом, – сказал Стив. – Будто она вообще не человек.

Он выглянул в окно. У него был тщательно продуманный план, поняла Тесс. Наверное, он даже его записал на бумаге, просчитал все возможные варианты и выучил наизусть. Вдруг Тесс поняла, что это он подложил ружье под кровать Ворону, оставил его футболку в «Эспехо Верде», надеясь избавиться от него, чтобы тот не помешал ему в этот день. Он был очень предусмотрителен – ведь любая помеха, любое непредвиденное обстоятельство могли сорвать его планы. Поэтому он и выглядел таким растерянным в тот день в парке, когда она раскусила его. Ну, почти раскусила. Появление Ворона сегодня стало первым звоночком. А теперь еще Тесс и Клей. Все рушилось у него на глазах.

– Я ее не помню, – пробормотал Клей. – Конечно, я помню, что женщина с таким именем у нас была, но не помню ее саму.

– А я помню, – сказала Эмми. – От нее всегда пахло ванилью. Она первая стала называть меня Голландкой.