Он не стал ни возражать, ни оправдываться.
— Я предупреждал Хейзел, чтобы она не имела дел с людьми, замешанными в криминальных сделках, не помогала тем, кто занимается преступным бизнесом. Таким, как Бен Колби, например.
— Поэтому вы ее убили?
Но он не клюнул на эту приманку.
— Я не был таким, как этот Колби, и я бы не смог выжить в тюрьме, поэтому и принял помощь О’Нила. Он был моим адвокатом.
— Вы полагаете, О’Нил не был связан с криминалом? Но он участвовал в известной махинации с производством асбеста.
— У нас с ним были отношения адвоката и клиента. Я знал кое-что об асбесте, но не дал показаний против него. Поэтому он и вытащил меня. А потом попросил помочь решить одну проблему. Я согласился. Это была просто сделка.
— Да, убийство Джонатана Росса было сделкой.
— Так уж получилось. Это было неприятно, но я согласился. Заставил себя отнестись к этому как к обычной работе.
— Вы только этим и занимались в вашей жизни.
— Не смешивайте две разные вещи — деньги и любовь. То, что я делал с женщинами, я делал ради любви.
Он подошел к столу и стал вытряхивать из старой сумки ее содержимое. Затем достал из черного футляра ножницы и бритву, которые блеснули в неярком свете лампы.
— Конечно, лучше намочить их, — сказал он, — но можно и так.
Тесс попыталась закричать, но язык присох к гортани от ужаса.
С минуту он внимательно наблюдал за ней, а затем произнес:
— Не бойтесь, Тесс, я только собираюсь отрезать ваши волосы.
Кровь отхлынула у нее от сердца, ей стало невыносимо жарко. Руки затекли и ныли, стянутые резиной. Тесс удалось ослабить узел, но совсем чуть-чуть.
— Не беспокойтесь. Я умею стричь, я стриг мать еще в детстве. А затем Бекку. Я всегда разговаривал с ней, когда делал ей прическу. Ей нравились длинные завитые волосы, но гораздо больше шли короткие. Думаю, вам короткие волосы тоже пойдут. Тогда женское лицо становится похожим на цветок.
— Но у них, — она отчаянно пыталась заставить себя не верить в то, что он относился к ней как к одной из своих покойных любовниц, — не у всех были короткие волосы.