— Блохи.

— Выпустить зараженных блох все равно что выстрелить в человека.

— Извините, их никто не заставлял кусать. Это бич Божий, он карает, кого ему будет угодно. Если кто и убил, то только Бог. Или вы и Его думаете упечь?

Адамберг наблюдал за выражением лица Клементины Курбе, оно было так же безмятежно, как у ее внука. Он понял, почему Дамас был так непоколебимо спокоен. Один и другой считали себя абсолютно невиновными в пяти убийствах, которые совершили, и трех, которые были задуманы.

— Довольно вздора, — отрезала Клементина. — Поговорили — и будет, мне идти с вами или оставаться?

— Я попрошу вас пойти с нами, Клементина Курбе, — сказал Адамберг, вставая. — Чтобы сделать заявление. Вы задержаны.

— Так тому и быть, — согласилась Клементина и тоже встала. — Хоть мальчика повидаю.

Пока Клементина убирала со стола, гасила огонь и выключала газ, Керноркян дал понять Адамбергу, что ему не очень-то хочется лезть на чердак.

— Они безопасны, бригадир, — устыдил его Адамберг. — Господи, да где, по-вашему, она могла найти чумных крыс? Она бредит, Керноркян, все это только у нее в голове.

— А она другое говорит, — сумрачно возразил Керноркян.

— Она возится с ними каждый день, и чумы у нее нет.

— Журно под защитой, комиссар.

— Журно вбили это себе в голову, а вам это ничем не грозит, даю слово. Они нападают только на тех, кто вредит Журно.

— Что-то вроде семейного мстителя?

— Вот именно. Захватите также древесный уголь и отправьте в лабораторию с пометкой «срочно».

Прибытие старой женщины в уголовный розыск произвело сенсацию. Она принесла большую коробку лепешек, которую весело показала Дамасу, остановившись у решетки. Тот улыбнулся.

— Не волнуйся, Арно, — громко сказала она. — Дело сделано. Они все попались, все до единого.

Дамас улыбнулся еще шире, взял коробку, которую она просунула ему сквозь прутья, и спокойно вернулся на кушетку.

— Приготовьте ей камеру рядом с Дамасом, — распорядился Адамберг. — Достаньте из раздевалки матрас и устройте все как можно удобнее. Ей восемьдесят шесть лет. Клементина, — обратился он к старухе, — довольно вздора, приступим, жду ваших показаний, или вы устали?