Светлый фон

— Ты убила людей, которые тебя изнасиловали? Я имею в виду остальных, помимо Джайлса Эверса?

— Ну, это было бы слегка банально, — сказала Уайетт. — Я предпочла буквализму символизм.

Декер почувствовал, как багровеет от этих жестоких слов. Этот искореженный разум, ищущий мести, свел его жену и дочь к символам?

Декер чувствовал на своей щеке дыхание Леопольда. В нем был запах чеснока, желчи, но не алкоголя. Это хорошо. Он не хотел, чтобы пьяный держал у его головы пистолет. Однако этот парень еще и кололся. А наркотики в дыхании не учуешь.

Амос не видел татуировку с двумя дельфинами, сейчас ее прикрывал рукав. Но татуировка была, он это знал. Все это было в досье Леопольда. Все. Декер запомнил каждое слово из его досье. Преступление против его семьи. Каждую подробность. Досье на Эверса, на мистера и миссис Уайетт. Плата Эверса. Деньги на счетах. Сайт «В правосудии отказано». Это был интересный материал. Очень интересный.

— Думаю, я в состоянии понять твое отношение. Я хочу сказать, жертвы в Мэнсфилде были невиновны, но разве для тебя есть невиновные, верно? Нет.

— Я знаю, что ты больше не чувствуешь жалости, сочувствия или симпатии, — сказала Уайетт. — Потому что и я их не чувствую. Так что не трудись. Я не глупа. Я такая же, как ты.

«Черта с два», — подумал Декер.

— Знаешь, мы нашли твоих маму и папу, — сказал он. — Их похоронят должным образом. Не знаю, как ты к этому относишься. Но ты убедительно донесла свою мысль. Медэксперт сказал, они долго там пробыли. Так что их похоронят.

Дульный срез вжался в кожу Декера.

— Моя дочь не дожила до тех лет, когда тебя изнасиловали, — продолжил Амос. — Примерно шести лет не хватило.

— Шести лет, одного месяца и восемнадцати дней, — поправила Уайетт. — Она умерла перед десятым днем рождения. Точнее, я убила ее за три дня до десятого дня рождения.

убила

Декер почувствовал, что закипает. Сейчас это было нужно меньше всего.

— На самом деле, за три дня, четыре часа и одиннадцать минут, — поправил он.

четыре часа и одиннадцать минут

Он встретился взглядом с Уайетт в зеркале. Не отрывая от нее взгляда, сказал:

— Себастьян, а ты тоже гипер?

— Нет, — ответила Уайетт. — Уроды только мы с тобой.

— Ты не урод. И я тоже.