Каждое его слово отдавалось во мне нестерпимым позором. Мне хотелось зажать уши и выбежать вон, но я словно бы прирос к месту. Наконец я почувствовал, что не вынесу больше ни секунды, и, сбросив оцепенение, попятился к двери. Джулиан заметил мое движение.

— Довольно, — прервал он Генри.

Повисла пауза.

«Вот так — поговорили, и будет. Он не хочет оставаться с ним один на один», — с зачарованным ужасом подумал я.

Достав из кармана письмо, Джулиан протянул его Генри:

— Думаю, тебе стоит взять это себе.

Джулиан не поднялся проводить нас, а мы вышли не попрощавшись. Больше я никогда его не видел. Странное расставание, если подумать.

Не глядя друг на друга, мы прошли по коридору. Спускаясь по лестнице, я оглянулся — стоя на площадке, Генри тяжело опирался на подоконник; он смотрел в окно, но вряд ли что-нибудь видел.

— О нет! Что, что случилось? — всполошился Фрэнсис, едва увидев выражение моего лица.

Я забрался в машину и обхватил голову руками:

— Джулиан все знает.

— Что?

— Он видел лист из отеля. И отдал его Генри.

— Джулиан отдал письмо Генри?! — возликовал Фрэнсис.

— Да.

— И он никому не расскажет?

— Думаю, нет.

Мой мрачный тон умерил его восторг.