Вот еще один аспект революционной борьбы, подумала Сара: изучить достоинства человека и обратить их против него же.

– Что касается отца… – сказала она. – Я узнала о нем нечто, чего не сознавала, пока он был жив: он старался быть добрым. Впрочем, для тебя это, полагаю, пустой звук.

– Не совсем пустой. Я не уверен, что именно ты имеешь в виду, но думаю, он старался вести себя так, чтобы не слишком отягощать свою совесть чувством вины. Мы все стараемся. Учитывая его политическую деятельность и образ жизни, ему это было нелегко. Вероятно, в конце концов он оставил попытки.

– Я говорила не о политике. К политике я не имела никакого отношения. Знаю, ты думаешь, что к ней все имеет отношение, но возможна и другая точка зрения. Существует мир и за пределами политики.

– Надеюсь, ты будешь в нем счастлива.

Они шли теперь к выходу, и Сара, сознавая, что это было их последнее совместное посещение музея, удивилась тому, как мало это ее огорчало.

– Но Дайана Траверс… Ты сказал, что устроил ее на Камден-Хилл-сквер, пока не решишь, что с ней делать. И что ты сделал? Утопил ее?

Впервые за все это время она увидела, что он рассердился.

– Не надо разыгрывать мелодраму.

– Но тебе ее смерть оказалась на руку, не так ли?

– О да, и не только мне. Есть еще кое-кто, у кого был гораздо более веский мотив избавиться от нее, – твой отец.

Забыв о необходимости соблюдать конспирацию, Сара почти закричала:

– Папа? Но его там не было! Его ждали, но он не приехал.

– О нет, он там был. В тот вечер я следил за ним. Можешь считать это тренировкой по наружному наблюдению. Я ехал за ним всю дорогу до «Черного лебедя» и видел, как он свернул в подъездную аллею. Если решишь поговорить с Дэлглишем, который, похоже, вызывает у тебя потребность в сентиментальных девических откровениях, то я сочту необходимым довести до его сведения именно эту информацию.

– Ты этого не сделаешь, ты не сможешь. Во всяком случае, тогда тебе придется признаться, что ты и сам там был. А если речь зайдет о мотивах, то Дэлглиш наверняка сочтет, что ваши мотивы друг друга стоят. При этом ты жив, а он мертв.

– Только в отличие от твоего отца у меня есть алиби. На сей раз настоящее. Я поехал прямо в Лондон на собрание социальных работников в ратуше. Я чист. А он? Его посмертная репутация под угрозой. Мало тебе Харри Мака? Подумай об этом, если захочешь сделать анонимный звонок в специальную службу.

8

Утро вторника предвещало наилучший день для поездки за город. Солнце то выходило, то скрывалось, но грело на удивление жарко, и небо между плывущими облаками было высоким и воздушно-голубым. Дэлглиш ехал быстро и почти все время молчал. Кейт ожидала, что они отправятся прямо в коттедж «Риверсайд», но дорога шла мимо «Черного лебедя», и когда они оказались рядом, он остановил машину, подумал, потом свернул к ресторану.