Листы не были пронумерованы, так что он мог лишь предполагать, что они сложены по порядку, однако его внимание привлек один недатированный документ. Это было предложение написать роман, неумело напечатанное и не подписанное. Оно было озаглавлено:

«Представление компаньонам „Певерелл пресс“».

«Представление компаньонам „Певерелл пресс“».

Дэниел стал читать:

«Фоном и общей объединяющей темой романа, условно называемого „Первородный грех“, является пособничество вишистского режима во Франции депортации евреев из страны в 1940–1944 годах. В течение этих четырех лет 76 000 евреев были депортированы, огромное большинство их погибло в концентрационных лагерях в Польше и Германии. Книга расскажет историю одной семьи, разделенной войной, где молодая мать-еврейка с двумя близнецами-четырехлетками оказывается во Франции, как в ловушке, из-за немецкого вторжения. Их прячут друзья, их снабжают фальшивыми документами, но в результате предательства они подвергаются депортации и погибают в Освенциме. В романе будет исследовано влияние этого предательства — одной небольшой семьи из многих тысяч таких же жертв — на мужа упомянутой женщины, на тех, кого предали, и на предателей».

«Фоном и общей объединяющей темой романа, условно называемого „Первородный грех“, является пособничество вишистского режима во Франции депортации евреев из страны в 1940–1944 годах. В течение этих четырех лет 76 000 евреев были депортированы, огромное большинство их погибло в концентрационных лагерях в Польше и Германии. Книга расскажет историю одной семьи, разделенной войной, где молодая мать-еврейка с двумя близнецами-четырехлетками оказывается во Франции, как в ловушке, из-за немецкого вторжения. Их прячут друзья, их снабжают фальшивыми документами, но в результате предательства они подвергаются депортации и погибают в Освенциме. В романе будет исследовано влияние этого предательства — одной небольшой семьи из многих тысяч таких же жертв — на мужа упомянутой женщины, на тех, кого предали, и на предателей».

Разбирая документы, Дэниел не нашел ни ответа на это предложение, ни писем со стороны «Певерелл пресс». В папке содержались, по всей видимости, рабочие документы и результаты исследований. Роман основывался на доскональном изучении материала, с необычайной тщательностью исследованного для предполагаемого художественного произведения. Писатель либо посетил, либо вел интенсивную переписку с самыми разными международными и государственными организациями и учреждениями в течение многих лет: государственные архивы Парижа и Тулузы, библиотечный центр документов современного еврейства в Париже, Гарвардский университет, департамент актов гражданского состояния и Королевский институт внешних сношений в Лондоне, Западногерманский федеральный архив в Кобленце. Здесь были также выписки из газет и журналов Сопротивления, «Юманите», «Темуаньяж кретьен»,^[113] «Партизан» и протоколы префектов неоккупированной зоны. Дэниел позволил им всем пройти перед его глазами — письмам, докладным, обрывкам официальных документов, копиям протоколов, рассказам очевидцев. Записи были обширно документированы и местами поразительно точны: число депортированных, время отправки поездов, роль политики Пьера Лаваля, даже изменения в иерархии немецких властей во Франции весной и летом 1942 года. Очень скоро Дэниелу стало ясно, что исследователь сделал так, чтобы его имя нигде в этих бумагах не фигурировало. Адрес и подпись на его письмах были старательно зачернены или отрезаны, на письмах к нему оставались лишь имена и адреса отправителей, но все другие опознавательные признаки были уничтожены. Не имелось никаких свидетельств, что какие-либо из этих исследований были как-нибудь использованы, что книга была хотя бы начата, не говоря уже о том, что закончена.