На мой взгляд, был неплохой шанс, что меня признают невиновным. Блеск моего адвоката почти прямо пропорционален размеру его гонорара, и он достаточно рано дал понять, что убежден – я выйду сухим из воды. (Хотя, конечно, он очень старался не использовать именно эти слова.) Ведь я истинный представитель среднего класса и такой приличный человек.

Я планировал, что меня оправдают, если дело дойдет до суда, и ни капли не сомневался, что все получится. Но я собирался убить Крэмптона в ночь, когда Рафаэля не будет в колледже. И даже, как вы знаете, подстраховался: заглянул к нему, чтобы проверить, уехал он или нет.

Пошел бы я на убийство, если бы он оказался в комнате? Мой ответ – нет. Точно не той ночью, а может быть, и никогда. Маловероятно, что все необходимые для успеха обстоятельства случайным образом сошлись бы еще раз. Знаете, мне кажется занятным тот факт, что Крэмптон умер потому, что Рафаэль проявил доброту по отношению к больному другу. Я отмечал и раньше, что зло часто проистекает из добра. Как сын священника вы в состоянии глубже копнуть этот теологический парадокс.

У людей, которые, как и мы, живут в эпоху умирающей культуры, есть три пути. Можно попытаться предотвратить этот закат, уподобившись детям, которые строят замок на песке перед надвигающимся приливом. Можно не обращать внимания на то, что гибнут красота, образованность, искусство и интеллектуальная целостность, и находить покой в собственных утешениях. Несколько лет я и сам пытался жить так же. В-третьих, можно стать варварами и забрать свою часть добычи. Этот путь самый распространенный, в конце концов его я и предпочел. Мой сын не выбирал себе бога. Мальчик с рождения находился во власти этих священников. А я хотел предоставить ему альтернативу, показать современное божество – деньги. Теперь они у него есть, и он поймет, что не сможет от них отказаться, во всяком случае, не полностью. Он останется богатым человеком, а время покажет, останется ли он священником.