Постели в монастыре ужасно жесткие, и спать в них одиноко, и еда тоже ужасная.

Кейт посидела с минуту в полной тишине; вероятно, минута эта длилась дольше, чем она думала, потому что тишину нарушил настойчивый гудок машины Бентона. Но ей понадобилось задержаться не более чем на секунду. Улыбаясь, она напечатала ответ:

Послание получено и понято. Расследование закончено, хотя не очень удачно. Буду в Уоппинге к семи. Почему бы не распрощаться с аббатом и не вернуться домой? Кейт.

Послание получено и понято. Расследование закончено, хотя не очень удачно. Буду в Уоппинге к семи. Почему бы не распрощаться с аббатом и не вернуться домой?

8

8

Хантингтон-Лодж стоял на высоком утесе примерно в трех милях к западу от Борнмута. Подъехать к нему можно было по недлинной въездной аллее, вьющейся среди огромных кедров и кустов рододендрона и подходящей прямо к внушительному, с колоннами, главному входу. В целом приятных пропорций здание было испорчено современной пристройкой в стиле модерн и, слева, обширной стоянкой для машин. Большая забота была проявлена, чтобы не расстраивать посетителей такими выражениями, как «интернат для престарелых», «для удалившихся на покой», «инвалидный», «приют». Бронзовая доска, ярко начищенная и скромно укрепленная на стене сбоку от чугунных ворот, просто указывала название этого дома. На звук дверного звонка быстро вышел слуга в короткой белой куртке, который подвел Дэлглиша к столу администратора в противоположном конце вестибюля. Там седовласая женщина, с безупречной прической, в костюме-двойке и в жемчугах, нашла его имя в книге ожидаемых посетителей и сообщила, что мистер Кершо ждет его и что он находится в комнате на втором этаже, которая называется «Вид на море». Что предпочитает мистер Дэлглиш — пройти туда по лестнице или подняться на лифте? Чарлз проводит его наверх.

Выбрав лестницу, Дэлглиш последовал за молодым человеком, открывшим ему дверь, по широким ступеням красного дерева. Стены лестничной клетки и коридора над ней были увешаны акварелями, гравюрами и парой литографий, а на небольших столиках у стен располагались вазы с цветами и тщательно расставленные фарфоровые безделушки, в большинстве своем слащаво сентиментальные. Все в Хантингтон-Лодже, с его безупречной чистотой, выглядело безличным и — с точки зрения Дэлглиша — угнетающим. Любое учреждение, отделявшее людей друг от друга, каким бы необходимым и доброжелательным такое отделение ни представлялось, порождало у него чувство неловкости, которое он мог объяснить себе воспоминаниями о давних днях, проведенных в подготовительной школе-пансионе.