Харри узнал бланки выдачи заказов, они полностью совпадали с теми, которые он сам подписывал, когда забирал дубликат ключа Анны. Но все лежавшие перед ним бланки были подписаны ею. Он уже собрался было спросить, где бланки, подписанные им, но тут взгляд его упал на даты.

– Здесь записано, что последний дубликат она получила еще в августе, – сказал он, – но ведь я был здесь гораздо позже и…

– Ну?

Харри уставился в пространство.

– Благодарю, – сказал он. – Больше вопросов не имею.

Ветер на улице еще посвежел. Харри вошел в телефонную будку на площади Валькирии.

– Беата?

На башне здания Мореходного училища сидели две чайки и отчаянно старались сохранить равновесие на сильном ветру. Под ними простирались воды Осло-фьорда, принявшие какой-то зловещий черно-зеленый оттенок, и столичный пригород Экеберг, где два сидевших на лавочке человека казались малюсенькими точками.

Харри закончил свой рассказ об Анне Бетсен. О том, как они встретились. О последнем вечере, события которого напрочь исчезли у него из памяти. О Расколе. А Беата закончила свой рассказ о том, что, как выяснилось, найденный в подвальном чулане Харри ноутбук тремя месяцами раньше был куплен в одном из магазинов сети «Эксперт» возле Колизея. И что гарантия выписана на имя Анны Бетсен. И что подключен к компьютеру был мобильный телефон, утраченный Харри.

– Ненавижу крик чаек, – признался Харри.

– Это все, что ты хочешь сказать?

– В данный момент – да.

Беата поднялась со скамейки:

– Мне нельзя было приходить сюда, Харри. А тебе нельзя было звонить мне.

– Но ты ведь пришла. – Харри отчаялся прикурить на резком ветру. – Значит, ты мне веришь. Не так ли?

Вместо ответа Беата сердито всплеснула руками.

– Мне известно не более, чем тебе, – сказал Харри. – Я даже не уверен, что не я убил Анну Бетсен.

Чайки взлетели и, поймав порыв ветра, в элегантном стиле исполнили фигуру высшего пилотажа.

– Так расскажи тогда, что тебе известно, – попросила Беата.