– Что ты имеешь в виду?

Харри включил лампу, свет которой упал на портреты.

– Я тут вспомнил Гулатингское уложение[70], это примерно тысяча сотый год, – читал его, когда право изучал. Так вот там записано, что умерших следует хоронить в освященной земле, за исключением злодеев, клятвопреступников и убийц. А для тех могилы рыли на границе приливной волны и дернового покрытия. А Арне Албу похоронили как раз в таком месте, так что речь не об убийстве на почве ревности, а значит, его убил не Гуннеруд. Нет, кто-то хотел показать, что Арне Албу – преступник.

– Интересно, – сказал Эуне. – Слушай, зачем нам опять эти картины смотреть? Они только ужас нагоняют.

– Ты и вправду уверен, что ничего такого в них не замечаешь?

– Ну как тебе сказать, они принадлежат кисти молодого художника с претензией на оригинальность, с чрезмерной тягой к театральности и отсутствием элементарных навыков.

– Моя коллега Беата Лённ сегодня не смогла прийти, она сейчас в Германии на конференции следователей, рассказывает, как с помощью цифровых манипуляций с изображением на видео или фото и подключением веретеновидной извилины можно опознать в лицо преступника под маской. У нее редкая врожденная способность: она помнит лица всех людей, когда-либо встречавшихся ей.

Эуне кивнул:

– Мне этот феномен известен.

– Когда я показал ей эти картины, она сразу назвала прототипы персонажей.

– Да ну?! – Эуне поднял бровь. – Ну-ка давай выкладывай.

Харри показал пальцем:

– Слева Арне Албу, в центре Альф Гуннеруд, ну а справа я.

Эуне прищурился, поправил очки и стал рассматривать портреты с разных точек.

– Интересно, – пробормотал он. – В высшей степени интересно. А я вижу только очертания лиц.

– Я хотел, чтобы ты как эксперт поручился, что такое вполне возможно. Тогда мы сможем доказать более тесную связь Гуннеруда с Анной.

Эуне взмахнул рукой:

– Если то, что ты говоришь о фрёкен Лённ, правда, то ей достаточно минимум миниморум информации, чтобы узнать лицо.

Когда они вышли на улицу, Эуне сказал, что из профессионального интереса хотел бы встретиться с этой Беатой Лённ.

– Она следователь, как я понимаю?