В течение последующих четырех лет Матиас убил еще четырех женщин и наконец окончательно убедился, что каждый раз пытается реконструировать смерть матери. Тут он пришел к выводу, что сошел с ума, вернее, страдает серьезным душевным расстройством. Вся прочитанная по теме литература указывала именно на этот диагноз. Убийства Матиас обставлял особым ритуалом: все должно было происходить как тогда — в день, когда выпал первый снег, и обязательно надо было слепить снеговика.

Это открытие не остановило его, потому что времени оставалось совсем мало. Феномен Рейно проявлялся все ярче, и ему иногда казалось, что он чувствует первые симптомы склеродермии: онемение в лице, от которого со временем мерзко заострится нос, а рот сожмется и станет похож на рыбий. Так бывало у всех, кто дошел до конца.

Он переехал в Осло, чтобы написать там докторскую по иммунологии и сосудам головного мозга. Это исследование привело его в Институт анатомии недалеко от больницы «Гёустад». Параллельно с научной работой он трудился в клинике «Мариенлюст», куда его пригласил Идар, состоявший там в штате, и по ночам — в «скорой помощи», потому что все равно страдал бессонницей.

Найти жертву было несложно. Сначала в его распоряжении находились анализы крови пациентов, которые иногда обнаруживали фальшивое отцовство, а позднее появились анализы ДНК — их для определения отцовства можно было заказать в Институте судебной медицины. Идар, к тому времени полностью сосредоточившийся на врачебной практике, частенько прибегал к советам Матиаса, когда речь шла о серьезных болезнях. Если болен бывал ребенок, Матиас всегда говорил одно и то же:

— Попроси прийти на первую консультацию обоих родителей и возьми пробу слизистой рта. Скажи: нужно проверить бактериальную флору, а сам отправь анализ в Институт судебной медицины, чтобы мы знали, что у нас верная отправная точка.

Идар, этот идиот, делал, как ему было сказано, и в результате у Матиаса собралась целая картотека матерей, чьи дети, так сказать, плавали под чужим флагом. И вот что замечательно: между ним и этими женщинами не прослеживалось никакой связи, поскольку пробы слизистой брал и отправлял на анализ Идар Ветлесен.

Способ заманивать жертву у него остался тот же, что сработал с Лайлой Осен: телефонный звонок, договоренность о встрече без свидетелей в уединенном месте и главное условие — не сообщать никому ни слова. На его памяти только одна женщина положила трубку, пошла и все рассказала мужу. Правда, эта семья потом распалась, так что она все равно была наказана.