— Он сказал, что ни он, ни эта девица Галтунг…

— Лене, — подсказала Кайя.

— …точно не помнят, когда он вышел из дому, но похоже, довольно поздно, он обычно бегает поздно вечером, чтобы на лыжне было поменьше народу.

— Так что Тони Лейке вполне мог вместо этого быть во Фрогнер-парке. В Сёркедален он должен был ехать по платному участку дороги туда и обратно. Если у него есть электронная абонементная карточка на лобовом стекле, то время регистрируется автоматически. И тогда можно… — Кайя повернулась и вдруг осеклась, встретив его холодный взгляд. — Но вы это, конечно, уже проверили?

— В этом не было нужды, — сказал Микаэль. — У него нет абонемента, он останавливается и всякий раз платит наличными. А тогда машина не регистрируется.

Кайя кивнула. Они побрели дальше, к следующей картине, и встали за спинами каких-то японцев, которые указывали на полотно, кудахтали и жестикулировали. Преимущество встреч в музее Мунка в будни — кроме того, что он находится как раз между Брюном и Управлением полиции в Грёнланне, — заключалось в том, что сюда ходят одни туристы, и тут ты уж совершенно точно не встретишь коллег, соседей или знакомых.

— А что Лейке сказал насчет Элиаса Скуга и Ставангера? — спросила Кайя.

Микаэль снова покачал головой:

— Признал, что в этом его также можно подозревать. Поскольку в ту ночь он спал один дома, то есть никакого алиби у него нет. Тогда я спросил его, пошел ли он на работу на следующий день, и он ответил, что не помнит, но предполагает, что пришел туда, как обычно, в семь часов. И что я могу поговорить с человеком в бюро пропусков их офисного центра, если я считаю, что это важно. Я поговорил и выяснил, что Лейке заказал один из залов заседаний на четверть десятого. Я переговорил в офисе с несколькими инвесторами, и оказалось, что двое из них были на заседании вместе с Лейке. Так что если он ушел из квартиры Элиаса Скуга в три часа ночи, то ему, чтобы успеть наутро в офис, пришлось бы воспользоваться самолетом. Однако имени Лейке нет ни в одном в пассажирском списке.

— Это еще ни о чем не говорит, он мог лететь под чужим именем и по поддельным документам. И кроме того, у нас по-прежнему есть его телефонный звонок Скугу. Как он это объяснил?

— Он даже не пытался, просто отрицал, — фыркнул Бельман. — И что хорошего, интересно, находят в «Танце жизни»? Тут даже лица не прописаны. Если хочешь знать мое мнение, они выглядят как зомби.

Кайя внимательно посмотрела на танцующих на картине.

— Может, они такие и есть, — сказала она.

— Зомби? — Бельман хохотнул. — Ты правда так считаешь?