— Есть ли у вас… точнее,
— Предположения? — Андерс Галтунг так затряс головой, что даже челюсти клацнули. — Я недостаточно хорошо его знаю, чтобы выдвигать какие-то версии. Поехал в горы, в Африку, откуда мне знать?
— М-м-м… Честно говоря, я пришел поговорить с вашей дочерью…
— Лене сейчас придет, — перебил его Галтунг. — Я хотел сначала сам справиться…
— Справиться о чем?
— Узнать, есть ли новости. И… и еще, уверены ли вы, что парню нечего скрывать?
Харри заметил, что «Тони» превратился в «парня», и понял, что первое впечатление его не обмануло: отец не в восторге от выбора дочери.
— А вам, Галтунг?
— Мне? Ну, я отношусь к нему с доверием. Несмотря ни на что, я намерен вложить в этот его конголезский проект солидную сумму.
— Выходит, королевскую дочь и полкоролевства в придачу оборванцу Эспену Аскеладду,[122] который едва постучался в дверь?
Пару секунд в гостиной было тихо, Галтунг молча смотрел на Харри.
— Может, и так, — сказал он.
— А может, ваша дочка заставляет вас вкладывать такие деньги? Потому что от них зависит будущее проекта, не так ли?
Галтунг развел руками:
— Я судовладелец. Риск — часть моей жизни.
— Риск бывает смертельным.
— Две стороны одной медали. На рынке рисков одни богатеют там, где другие находят смерть. Пока что умирают другие, надеюсь, так будет и впредь.
— То есть умирать будут другие?