Он втащил меня на вершину лестницы. Нос мой был зажат между мышцами его груди и подмышкой, и я ощущал его запах и ее тоже. Только одна мысль не выходила у меня из головы: если он хочет меня выгнать, зачем волочет вверх по лестнице? Мне не удавалось высвободиться, поэтому я вонзил ногти ему в грудь и дернул на себя, как когти, почувствовав, что один ноготь зацепил его сосок. Микаэль выругался и ослабил захват. Я выскользнул из тисков и прыгнул, оказался на середине лестницы, но удержался на ногах. Пронесся по коридору, прихватив по дороге ключи от ее машины, и выбежал на двор. Естественно, машина ее тоже оказалась незапертой. Колеса вгрызлись в гравий, как только я нажал на газ. В зеркало я увидел, как Микаэль Бельман выбегает из дверей дома. У него в руке что-то сверкнуло. А потом колеса сцепились с грунтом, меня вдавило в спинку сиденья, и машина понеслась по двору к дороге.

— Это Бельман привел с собой Трульса Бернтсена, когда переходил в Оргкрим, — сказал Харри. — Можно ли предположить, что Бернтсен работал сжигателем по приказу Бельмана?

— Ты осознаешь, куда мы сейчас двигаемся, Харри?

— Да, — сказал Харри. — И с настоящего момента ты не будешь иметь к этому никакого отношения, Беата.

— Черта с два! — Мембрана затрещала. Харри не помнил, чтобы Беата Лённ когда-нибудь ругалась. — Это мое подразделение, Харри. Я не хочу, чтобы люди вроде Бернтсена втаптывали его в грязь.

— Хорошо, — сказал Харри. — Но давай не будем делать поспешных выводов. Единственное, что мы можем доказать, — это что Бельман встречался с Густо. А на Трульса Бернтсена у нас пока вообще нет ничего конкретного.

— И что ты будешь делать?