— Привет, — сказал Столе, закрывая за собой дверь в Котельную. — Ты один?

— Да, — ответил Бьёрн, сидевший на стуле и не отводивший взгляда от телефона.

Столе уселся на стул.

— Где…

— У Харри какие-то дела. А Катрины не было, когда я пришел.

— Похоже, у тебя выдался непростой денек.

Бьёрн слабо улыбнулся:

— У вас тоже, доктор Эуне.

Столе провел рукой по голове:

— Н-да. Я только что стоял посреди классной комнаты, обнимал дочь и рыдал, а все ее одноклассники на нас глазели. Аврора утверждает, что воспоминания об этом моменте будут преследовать ее всю жизнь. Я пытался объяснить ей, что большинство детей, к счастью, с рождения наделены силой выносить гнет безграничной любви родителей, поэтому с дарвинистской точки зрения она должна пережить и это. А все потому, что она ночевала у Эмилии, а в классе у них две Эмилии, и я позвонил маме не той Эмилии.

— Тебе не сообщили, что сегодняшнее собрание отложено? Обнаружили труп. Девочки.

— Да-да, я знаю. Это было ужасно, как я понял.

— Конечно.

— Тебе интересно, почему отец был наказан таким способом? Почему он должен потерять ее дважды, почему одного раза недостаточно?

— Ну да.

— Ответ прост: убийца считает самого себя божественным мстителем, Бьёрн.

— Вот как? — произнес Бьёрн, посмотрев на психолога пустыми глазами.

— Знаешь цитату из Библии? «Господь есть Бог ревнитель и мститель; мститель Господь и страшен в гневе: мстит Господь врагам Своим и не пощадит противников Своих». Правда, так звучит перевод тридцатых годов, но ты ведь знаешь это место?

— Я простой парень из Эстре-Тотена, который был конфирмован и…