Мона посмотрела в близорукие глаза собаки, и ей показалось, что она прочла мысли животного. «Человек в клетке». Она услышала, как собака беззвучно засмеялась.

Псина разглядывала ее некоторое время, затем встала боком к клетке, задрала заднюю лапу и пустила струю на прутья решетки и пол.

Потом она потрусила в другую сторону и исчезла во мраке.

Не навострив ушей и не принюхиваясь.

И до Моны дошло.

Никто не придет.

Она посмотрела на пульсометр. 119. Снижается.

Здесь его не было. Так где же он?

Харри заметил что-то в темноте на улице.

Прямо посреди двора, за пределами пятен света из окон и фонаря над крыльцом, он различил очертания человека, неподвижно стоящего с опущенными вдоль тела руками. Человек смотрел в окно кухни, на Харри.

Харри наклонил голову и взглянул в кофейную чашку, как будто не видел человека за окном. Его служебный пистолет лежал на втором этаже.

Может, сбегать за ним?

С другой стороны, если дичь действительно приближается к охотнику, нельзя ее спугнуть.

Харри поднялся и потянулся, зная, что его прекрасно видно в хорошо освещенном кухонном окне. Он прошел в гостиную, окна которой тоже выходили во двор, взял книгу, а потом сделал два быстрых шага в сторону входной двери, схватил садовый секатор, который Ракель положила рядом со своими сапогами, распахнул дверь и сбежал вниз по крыльцу.

Человек по-прежнему не шевелился.

Харри остановился.

Прищурился.

– Аврора?