Он изучил фотографию Катрины Братт в газете.
Она красива.
Разве им не предписано надевать полицейскую форму на пресс-конференции? Может быть, только рекомендовано. Она не надела. Наплевала. Она ему нравилась. Он представил ее в форме.
Очень красива.
К сожалению, ее не было в повестке дня.
Он отложил газеты и провел рукой по татуировке. Время от времени ему казалось, что она настоящая, что она разрывается, что кожа на груди натягивается и готова лопнуть.
Ему тоже хотелось наплевать.
Он напряг мышцы живота и поднялся с кровати без помощи рук, посмотрел на себя в зеркало на дверце раздвижного шкафа. В тюрьме он занимался спортом. Не в спортивном зале – он не собирался лежать на скамейках и матах, пропитанных чужим по́том. В камере. Не для того, чтобы накачать мускулы, а чтобы приобрести
Его мать была крупной женщиной с большим задом. Ближе к концу она позволила себе распуститься. Слабая. Наверное, тело и обмен веществ он унаследовал от отца. И силу.
Он отодвинул дверцу платяного шкафа.
Там висела форма. Он провел по ней рукой. Скоро он использует ее.
Он подумал о Катрине Братт. В форме.
Сегодня вечером он отправится в бар. В популярный, набитый людьми бар, не похожий на бар «Ревность». Он нарушит правило выходить в люди только для того, чтобы запастись едой, сходить в баню и заняться делами, стоящими на повестке дня. Он будет скользить между людьми, возбуждающе анонимный и одинокий. Потому что ему это нужно. Нужно для того, чтобы не сойти с ума. Он тихо засмеялся. Сойти с ума. Психологи говорили, что ему необходимо наблюдаться у психиатра. И он прекрасно понимал, что они имели в виду: ему нужен человек, который может выписать лекарство.
Он достал с полки для обуви пару начищенных ковбойских сапог и мельком взглянул на женщину в шкафу. Она сохраняла вертикальное положение благодаря крюку на задней стенке шкафа, и ее глаза неподвижно смотрели сквозь висящую одежду. От нее слабо пахло лавандовыми духами, которыми он натирал ее грудь. Он задвинул дверцу.
Сумасшедший? Все они никчемные идиоты, все как один. В одной энциклопедии он прочитал определение расстройства личности: это психическое расстройство, которое приводит к «неприятным ощущениям и сложностям для больного или для окружающих». Ладно. В его случае речь шла исключительно об окружающих. Он же обладал именно той личностью, какую хотел. Потому что если у тебя есть питье, то что может быть лучше, рациональнее и нормальнее, чем испытывать жажду?