– Я вижу, что у меня идет кровь, Харри. – Голос Смита казался тонким, но спокойным. – А ты знал, что, когда Петера Кюртена, вампириста из Дюссельдорфа, приговорили к смерти путем отсечения головы, он задал доктору Карлу Бергу вопрос. Он спросил у Берга, успеет ли он, по мнению доктора, услышать звук собственной хлещущей крови из разрубленной шеи до того, как потеряет сознание. Если успеет, то это будет наслаждением, завершающим все наслаждения. Но я боюсь, этого недостаточно для казни, и мое наслаждение только начинается.

Быстрым движением Смит отстегнул свой ремень безопасности, перегнулся через Харри, положил голову ему на колени и потянулся левой рукой к полу. Его пальцы скребли по резиновому коврику, но револьвера нащупать не могли. Он нагнулся еще ниже и повернул голову к Харри, чтобы просунуть руку под его сиденье. Харри увидел, как по губам Смита расплывается улыбка. Он нащупал револьвер. Харри поднял ногу и топнул. Он почувствовал кусок стали и руку Смита под тонкой подошвой лаковых ботинок.

Смит застонал, глядя на него.

– Убери ногу, Харри. Или я принесу разделочный нож и воспользуюсь им. Ты слышишь? Убери.

Харри ослабил хватку и напряг мышцы живота.

– Как пожелаешь.

Одним рывком он поднял обе ноги и, зажав ими голову Смита, стал поднимать ее к груди, помогая себе натянутым ремнем безопасности.

Смит чувствовал, что револьвер высвободился из-под ботинка Харри. Но колени Харри тянули Смита вверх, и он выпустил револьвер из рук. Ему пришлось полностью вытянуть руку, чтобы двумя пальцами ухватить рукоятку, и тут Харри ослабил хватку его правой руки. Надо было всего лишь поднять револьвер и повернуть его в сторону Харри. А потом Смит понял, что произойдет, увидел, как открывается пасть Харри, увидел отблеск на металле, увидел, как Харри склоняется к нему, почувствовал горячее дыхание на горле. Казалось, через кожу Смита прошли сосульки. Его крик оборвался, когда челюсти Харри с силой сомкнулись на его гортани. А потом нога Харри снова опустилась и наступила на руку и револьвер.

Смит попытался ударить Харри правой рукой, но угол удара был слишком маленьким, и удар получился несильным. И он не мог дышать. Харри не прокусил сонную артерию, тогда кровь брызнула бы до потолка, но он перекрыл доступ воздуха, и Смит уже ощущал, как в голове поднимается давление. И все же он не собирался отпускать револьвер. Именно таким он всегда и был, мальчиком, который никогда не отпускает. Обезьянка. Обезьянка. Но если он не хотел, чтобы его голова взорвалась, ему был нужен воздух.