Та, которую она называла Любой, прикрыла створку и села на стул, задумчиво крутя на пальце темную прядь вьющихся волос.

— Знаешь, я только недавно вспоминала про ту поездку, — задумчиво сказала она. — Помнишь, когда мы с Володькой начали встречаться?

— Помню, конечно. Что, Любань, ностальгия? Вспоминаешь первые поцелуи с будущим мужем?

Она рассмеялась, но подруга осталась серьезной.

— Я иногда вспоминаю того парня… Помнишь, которого мы встретили в магазине? Он потом утонул…

Рыжая перестала смеяться и сочувственно кивнула.

— Помню, конечно. Знаешь, столько лет прошло, а я его очень хорошо помню. Наверное, потому, что он был странный.

— Да… верно, странный. Он тогда стал меня стыдить за то, что я дразнила рыбака… Нет, стыдить — неправильное слово. Не знаю, как сказать… Он был словно сумасшедший.

Она растерянно замолчала.

— Почему ты вспомнила его, Люб? — осторожно спросила ее подруга. — У вас с Володькой все в порядке?

— Да, у нас все хорошо. Почему вспомнила? Сама не пойму. Знаешь, такая глупость: когда мне сказали, что он утонул, я сразу подумала, что он утонул там, где я купалась.

— И я о том же подумала, — призналась Вера. — Только ведь это было не так.

— Не так. Он утопился в лесном озере. Оно еще так красиво называлось — Марьин омут. А я купалась в заводи на реке. Голубица, кажется… Кто знал, что там тот рыбак будет стоять в кустах? Кстати, помнишь, как он на нас смотрел, когда потом встречал?

Вера хихикнула.

— Помню. Усатый такой дяденька, суровый — ужас! Володька все допытывался, почему мы хохочем, когда видим его. Эх, веселая была картошка! И мы были веселые! Главное — молодые, Любка, вот что главное!

В соседней комнате зашипело, и она спохватилась:

— Ай, суп убегает!

Рыжая бросилась из комнаты, и Люба, оставшись одна, подошла к окну, распахнула его настежь, вдохнула воздух полной грудью. На секунду ее охватило острое сожаление о том времени, когда она была молодой красивой девчонкой и не боялась плавать ночью голышом, смущая местного рыбака. Вот только тот парень…

— Люба, меня продует! — раздался сзади возмущенный голос, и она быстро захлопнула окно, не пуская в комнату ветер, приносящий воспоминания и волнующий сердце.

— Вот так-то лучше, — удовлетворенно сказала Вера. — Выкинь ерунду из головы, пойдем есть.